Православные, пьяные, влюбленные: 6 попыток сорвать спектакли

«Идеальный муж» в МХТ им. Чехова

28 ноября в конце второго акта спектакля Константина Богомолова «Идеальный муж» — в тот момент, когда над сценой появляется имитирующая распятие полуобнаженная актриса Дарья Мороз, — на сцену МХТ им. Чехова выскочил так называемый православный активист Дмитрий Энтео со спутницей. Активисты кричали: «Как вы можете терпеть издевательство над вашей верой? Зачем вы так ненавидите Христа, ведь его распяли за нас?» Завязалась легкая драка, но пара была быстро нейтрализована администраторами и рабочими сцены. Большинство зрителей ничего не поняли и сочли этот инцидент частью режиссерского замысла. 

«Если любые выходки Энтео, которым я раньше был свидетелем, — в частности, перед судом во время процесса над Pussy Riot или на спектакле «Театр.doc» о суде над Pussy Riot — меня раздражали и возмущали, на этот раз его появление выглядело органичнейшей частью спектакля; он меня не возмутил, а скорее позабавил. Интересно, что призывы Энтео возымели действие, — несколько зрителей после этого вышли из зала, один при этом кричал: «Это не спектакль, это бред сумасшедшего наркомана!» Но по тому, как я разглядел Энтео из второго ряда, — а потом, когда я вышел из театра, то впервые пообщался с ним живьем — у меня сложилось ощущение, что он обыкновенный городской сумасшедший, а никакой не лазутчик темных сил, не агент ФСБ или администрации президента. Если бы его в этом спектакле не было, его стоило бы придумать».

«Жизнь и судьба» в Малом драматическом театре (СПб)

Летом прошлого года на одном из очередных показов спектакля Льва Додина из зрительного зала в актеров полетели яйца. Произошло это ближе к финалу, когда артисты в сцене расстрела разделись догола. Нагота в этом спектакле по роману Гроссмана — как, впрочем, и в ряде других работ Додина, — знак тотального унижения человека. Ругань неизвестного метателя довольно скоро была заглушена аплодисментами поддержки в адрес актеров.

«В полной тишине актеры, стоя спиной к залу, раздевались догола, и вдруг послышались сочные, шмякающие звуки. Как будто с потолка падала сырая штукатурка. Падала ритмично, хотя я еще подумал: что это, да и зачем здесь? Так еще могли гадить с колосников большие птицы. Гадил из зала, как выяснилось позже, какой-то подонок, швыряясь, — а по сути, расстреливая в спины беззащитных актеров. Те доиграли сцену, не дрогнув. И он еще ритмично так, отчетливо лаял: «Это срам! Этосрам! Этосрамэтосрамэтосрам!» При этом в зале и на сцене — темнота, тусклый свет софитов выхватывал лишь голые, до пояса, спины. И никто не мог понять, что происходит (сам тогда еще удивлялся, как это отчетливые немецкие команды так обернулись шаркающей русской бранью)».

«Хамсуд. Продолжение» в «Театр.doc»

В конце прошлого лета Энтео и его коллеги явились на «свидетельский» спектакль Театра.doc о суде над Pussy Riot, в котором принимали участие адвокаты участниц панк-группы и журналисты «Новой газеты». Провокаторы, сопровождаемые телекамерами НТВ, ворвались на сцену с криками: «Покайтесь! Зачем вы ненавидите русский народ?» Не получившая зрительского одобрения выходка закончилась более-менее ничем.

«Энтео — фантастический нарцисс на грани психиатрии, явление такого человека способна объяснить только медицина. Он невероятно заразителен, и этим объясняется огромное количество повинующихся ему поклонников. Движет им простая вещь — самореализация. Он, насколько я знаю, проходил длинный путь от наркомании к — как ему кажется — свету. Грандиозная мания величия. У всех нас есть мания величия в той или иной степени, но это уже на грани диагноза. Больше всего на свете он хочет спектакля. Почему он мне близок и интересен? Это актер. Он хочет не то что главную — заглавно-презаглавную роль. И он ее получает. Сахаровский центр, «Театр.doc», вот МХТ теперь, дальше будет Большой театр или что-то в этом роде. Сцена — это его стихия. Никто же из этих религиозных шизоидов, кроме него, так не реагирует на Богомолова и на «Театр.doc». Он реагирует, потому что это его профессия — театр».

«Московские процессы» в Сахаровском центре

Документальный спектакль швейцарца Мило Рау «Московские процессы» в Сахаровском центре, реконструирующий суд над Pussy Riot, попытались сорвать сотрудники Федеральной миграционной службы, казаки и вездесущий Энтео. Попытка оказалась неудачной, спектакль был продолжен. Прецедент с «Московскими процессами» стал в этом смысле продолжением истории с выставкой трехлетней давности «Запретное искусство», закончившейся тогда обвинительным приговором суда. И если кураторы Андрей Ерофеев и Юрий Самодуров получили штраф «за разжигание», то организаторов показа вполне нейтральных «Процессов» пытались, похоже, уличить в шпионаже. Спустя почти год после спектакля ситуация по-прежнему не разрешилась.

«Мы выяснили, что телевизионщики без опознавательных знаков, которые пришли тогда вместе с ФМС, — те же люди, что приходили потом в «Театр.doc», они постоянно ходят с Энтео. На самом спектакле, я помню, он задумчиво стоял с баллончиком краски в руке, но так ничего и не написал. Мы же потом подали в суд на ФМС, и вот пару дней назад нам было сообщено, что в действиях ФМС правонарушений не найдено. То есть нам сказали, что мы можем, так сказать, утереться. Тем временем в Таганской прокуратуре до сих пор лежат документы по этому делу, и никакого ответа оттуда нет до сих пор. А неопределенность, как известно, — худшая из ситуаций. Если бы они что-то сказали, было бы понятно, как себя вести. Что касается какой-то общей оценки происходящего, тут есть два момента. С одной стороны, спектакли, конечно, срывать нельзя — ни зрителям, ни актерам от сорванных спектаклей хорошо не будет. С другой — наличие спектаклей, выставок и всевозможных событий, которые вызывают такое раздражение, это хороший признак. Это признак того, что искусство выполняет важную общественную роль, заполняя ту лакуну, которая оставалась пустовать, когда масс-медиа перестали выполнять некоторые свои важные функции. Ни парламент, ни медиа (это не касается издания, которому я сейчас даю интервью) у нас не являются местом столкновения идей и концепций. Когда существует недостаток такого рода дискуссий — и политических, и эстетических, — тогда это происходит в театре, на выставках и где угодно. И это правильно. Понимаю, что в этой мысли есть противоречие, но оно, как мне кажется, вполне характеризует существующую в нашей стране культуру протеста».

«Человек.doc. Олег Кулик» в театре «Практика»

На одном из показов биографического моноспектакля про Олега Кулика сидящий в первом ряду пьяный зритель начал громко комментировать происходящее на сцене. После нескольких предупреждений артист Антон Кукушкин схватил нарушителя порядка и силой вытолкал из зала. Под бурные аплодисменты спектакль продолжился.

«Антону очень сложно обычно входить в роль, и он разогревается, как правило, где-то к середине спектакля. В первом ряду сидел изрядно подвыпивший мужик. Через некоторое время после начала спектакля он начал выдавать какие-то комментарии. Антон ему говорит: «Слушай, друг, давай так: ты сидишь тихо, а я рассказываю. Ок?» Тот: «Да-да-да, ок!» Проходит минуты три, все повторяется. Антон опять просит его сидеть тихо, тот опять: «Да-да-да». Потом опять, и снова такой же диалог. На четвертый раз Кукушкин не выдержал, схватил его за шиворот и поволок к выходу, прям по сцене. А рядом с этим мужиком сидела дама его сердца, и тут она вскочила и начала орать: «Что вы делаете?» Кукушкин молча протащил тело по всем ступенькам, у выхода еще леща ему дал, эта фея за ними бежит. Выкинув этого мужика на улицу, Антон вернулся на сцену и под аплодисменты продолжил играть спектакль».

«Язычники» в Театре им. Ермоловой

В середине одного из недавних показов спектакля «Язычники» в Ермоловском театре на сцену из зала поднялся молодой человек с цветком в руке и заявил о том, что любит актрису Дашу Мельникову. Играющая главную роль в этом спектакле звезда «Папиных дочек» к этому моменту поспешила скрыться, а влюбленный фанат в заключение предупредил о том, что у него при себе имеется газовый баллончик.

«Это был только второй показ с момента моего ввода, я и без того волновалась страшно, а тут в момент моего главного монолога из зала к сцене направился этот человек. Зрители явно подумали, что так и должно быть, — в спектакле до этого как раз была сцена, в которой актер ходил по залу. И вот он вышел на сцену с розочкой и сказал: «Я люблю Дашу Мельникову», а потом добавил: «Не подходите ко мне, у меня баллончик!» Я в этот момент со сцены уже ушла. Он оставил где-то розочку и тоже ушел. Потом его поймали наши актеры внизу, вывели его, и больше он не появлялся. Спектакль продолжили, но я до конца боялась, что что-то подобное опять произойдет. Потом мне актеры рассказали, что много лет назад в одном из спектаклей на сцену из зала вышла странная девочка и сказала, что она праправнучка царя, что ее никто не слышит, и только здесь у нее есть возможность сказать об этом. А актеры были как раз в исторических костюмах, и она была в каком-то подобном одеянии. Так что это уже не первый случай».