«Единственное, что у нас останется навсегда, — это любовь» Тони Люн Чи Вай о кунг-фу, Вонге Кар Вае и смене эпох

 — «Великий мастер» — проект, который Вонг Кар Вай мечтал снять с 1996 года…

— Да, это была его детская мечта. Мы с Вонгом — серьезно — с детства были фанатами фильмов про кунг-фу и всей этой истории про Ип Мана, это же очень важная тема для Китая. Но у нас никогда не было шанса погрузиться в эту вселенную — мы делали этот фильм так долго и мучительно, потому что по-настоящему хотели понять, что собой представляет мир боевых искусств. Понять, прочувствовать, осознать, насколько это важно. Мне всегда хотелось сыграть мастера кунг-фу — и Вонг про это помнил. 

— И потребовалось много времени, чтобы научиться? 

— Да, это как раз было самое сложное. Конечно, когда я был ребенком, меня учили паре приемов, но ничего серьезного. Только после нескольких лет усиленных тренировок я понял, что могу теперь справляться не только со сложными сценами боев, а приблизиться к тому, чтобы понять чувства и мысли настоящих мастеров кунг-фу. До того как я не начал задумываться об интеллектуальной составляющей боевого искусства, у меня ничего не получалось. А потом я понял, в чем моя ошибка: философия боя — это такая вещь, которую не узнаешь из книг и не сможешь никому рассказать, важно прочувствовать ее самому в процессе тренировки. Чтобы понять, как мастер кунг-фу относится к своему мастерству, надо прожить все самому. 

— Вы же еще, насколько я знаю, так долго снимали фильм, потому что получили несколько травм во время съемок. 

— Да. Но знаете, что я вам скажу? Боль — это вообще не проблема. Тебе больно на тренировках, но с этим приходится смириться. Проблема в другом — когда я сломал руку, то не мог не то чтобы тренироваться, но даже двигаться. И это обидно — только ты набираешь хоть какой-то приличный уровень владения мастерством, сразу что-то случается. И приходится начинать сначала — дважды, представляете, дважды! С другой стороны, так, наверное, и должно быть — препятствия и трудности делают людей лучше. 

— То есть это кино снималось так долго в первую очередь из-за вашего перфекционизма. 

— Можно и так сказать. Но иначе ничего бы не получилось — нас бы просто все засмеяли. Фильмов про Ип Мана же довольно много — эта история известна от начала до конца, ее экранизировали сотни раз в разных качествах. Хотелось быть максимально точными. Вонг долго ездил по Китаю, собирал истории мастеров боевых искусств. К тому же помните в фильме эпиграф из Брюса Ли? «Настоящие мастера боевых искусств не живут для чего-то, а просто живут». Надо было научиться жить как они. Ип Ман стал по-настоящему большой частью моей жизни, я не хотел прекращать тренировки до того момента, пока не буду уверен в каждом движении. 

— Но у Кар Вая все-таки получился не столько традиционный байопик, сколько история о смене эпох. 

— Разумеется. Но это смена эпох, показанная глазами одного из важнейших героев эпохи уходящей. Через его мысли и чувства, через его любовь и страдания. Через его духовное путешествие, уроки гармонии и возможность противостоять хаосу мира. Но вы правы, этот фильм — о тоске по ушедшей эпохе. Хотя в самом начале мне казалось, что он хочет снимать настоящий байопик.

— Вы же работаете с Вонгом Кар Ваем уже примерно двадцать лет, по идее, вы должны уже друг друга без слов понимать. 

— Так и есть! Мы же с Вонгом не просто коллеги, а очень хорошие друзья. Мы не то чтобы постоянно разговариваем друг с другом, но это и необязательно, если ты в ком-то уверен и ему доверяешь. Когда вы очень долго работаете с кем-то вместе, у вас развивается особая химия отношений. Мы ничего не обсуждаем во время съемок — то есть он не рассказывает, почему снимает так или иначе, а я и не спрашиваю, потому что у него, наверное, на все есть свои причины. Я просто ему доверяю — настолько, что сделаю все, что он попросит. Редко встречаешь кого-то, с кем настолько комфортно работать, — ты просто делаешь свое дело и не думаешь больше ни о чем. 

— В его фильмах вы же всегда играете более-менее одного и того же героя, вне зависимости от возраста и рода занятий. 

—Ну об этом надо Вонга спросить, но я считаю так: он рассказывает все свои истории языком чувств, ему важно транслировать через героя именно их. Он берет какие-то координаты — кунг-фу, путешествие, город — и заставляет героев прожить эти обстоятельства, пытаясь передать их чувства как сквозь тусклое стекло. Все его фильмы работают как воспоминания о былой любви — когда стираются все подробности, а остаются детали — глаза, руки, волосы — и память об умершем чувстве. И тут все мы равны. Потому что, так или иначе, единственное, что у нас останется навсегда, — любовь. Или горечь об ее утрате. Так и уходят эпохи.