Летнее чтение-2006 15 лучших книг для отпуска

Лучшая книга по истории

координаты Александр Каменский «Повседневность русских городских обывателей. Исторические анекдоты из провинциальной жизни XVIII века». РГГУ, Москва, 2006, 408 стр.

автор блестящий историк, профессор, автор десятка книг, эксперт по XVIII веку — даже и в чисто научной работе небезосновательно претендующий на статус писателя. Один из немногих отечественных ученых, прочитавших достаточно иностранных книг, чтобы усвоить принятую в англосаксонском мире традицию изложения материала — демонстративную иронию по отношению к собственной ограниченности.

в двух словах локальная история, бог — в деталях. Микроскоп Каменского нацелен на провинциальный городок Бежецк в Тверской области. Мы наблюдаем повседневную жизнь горожан трехсотлетней давности, в которой Настоящая, Большая История присутствует лишь косвенно. Не битвы, но дворовые драки, не реформы, а мелкие отступления от устава, не кризисы — а житейские недоразумения. Получился настоящий краеведческий музей, в котором нет диковинок, зато все — старинное, подлинное, и если попадаются реконструкции, то выполненные не наобум, а по наивысшему научному разряду.

детали особенно любопытны главы «Как бежечане зарабатывали себе на хлеб», «Бежецкие городские хулиганы», «Как бежечане боролись со своим бургомистром», «Проституция и нарушения норм сексуального поведения». Предисловие и примечания — скорее для специалистов, чем для массовой публики.

Лучший роман-эпопея

координаты Майкл Чабон «Приключения Кавалера и Клея». Амфора, Санкт-Петербург, 2006, перевод М.Кондратьева, 752 стр.

автор сорока с чем-то летний автор «Вундеркиндов», «Тайн Питтсбурга» и «Приключений»; один из самых перспективных Больших Американских Писателей — калибра Рота, Апдайка и Воннегута. За «Приключения» в 2001-м получил Пулицеровскую премию.

в двух словах панорамный исторический роман про Америку конца 30-х — начала 50-х — бурлящую нью-йоркскую цивилизацию, американскую мечту и культуру комиксов. Мастер эскейпа — науки высвобождения из оков по методу Гарри Гудини — Йозеф Кавалер выбирается из оккупированной немцами Чехословакии в гробу с глиняным пражским Големом, наряженным под мертвого литовского гиганта. Через Литву, Сибирь и Японию юноша прибывает в Нью-Йорк, где вместе со своим кузеном Сэмми Клеем начинает делать комиксы, придумывает оригинального героя — и за считаные месяцы завоевывает Америку. «Большое яблоко» предлагает талантливому артисту кучу соблазнов — но Кавалера интересуют только две вещи: деньги (выкупить оставшихся у фашистов родственников) и месть (Гитлеру и Ко).

детали роман — идеальное введение в культуру комиксов; в высшей степени квалифицированное искусствоведческое описание генезиса персонажей, техник штриха, связи раскадровок с современным кинопроцессом; оглушительно интересно.

Лучший сборник статей

координаты Григорий Ревзин «На пути в Боливию. Заметки о русской духовности», ОГИ, Проект «Классика», Москва, 2006, 576 стр.

автор столп отечественной архитектурной критики с монументальным контрфорсом в виде буквы Ъ между именем и фамилией.

в двух словах 2–4-страничные заметки с 1995 по 2005 год — про выставки, презентации проектов, книги, разрушение и разграбление Москвы, юбилеи, смерти и тенденции. Афоризмы о Лужкове, Ресине, Батуриной и Кузьмине. Strong opinions касательно Жолтовского и Жолковского, Фостера и Кантора, Брёйера и Гадамера. Для тех, кто опасается, что сборник — чтение слишком специальное: эрудит и светлая голова, Ревзин не столько «критикует» свои объекты, сколько переводит их с языков искусств на язык любознательного обывателя — при этом сам никогда в обыватели не записывается.

детали Ревзин, происходящий из научно-аристократической семьи, еще и замечательный писатель-мемуарист, знаток курьезных подробностей и забавных анекдотов из жизни. Жемчужина сборника — приплетенная к чему-то байка про то, как В.В.Иванов вместо доклада на конференции индоевропеистов пересказывал «Имя розы», однако финала не знал и поэтому вынужден был придумать свою версию, радикально отличающуюся от эковской; правда смешно.

Лучший иностранный роман

координаты Глен Дэвид Голд «Картер побеждает дьявола». АСТ, Москва, 2006, перевод Е.Доброхотовой-Майковой, 574 стр.

автор калифорнийский профессор литературы, в 2001 году дебютировавший в романистике с книгой о фокуснике. На 2007 год объявлен выход его второго романа — «Солнечная сторона».

в двух словах двадцатые годы ХХ века. Молодой коллега Гудини фокусник Картер успешно конкурирует с другими иллюзионистами и — из последних сил — с кинематографом, выдумывая все новые и новые трюки: фантомную пушку, распыляющую человека на протоны и электроны; «проникновение в мир духов», исчезновение мотоцикла BMW, появление слона, вызволение из наглухо запертых ящиков. Начинается роман с того, что на шоу у Картера исчезает президент США, потом появляется и умирает при загадочных обстоятельствах; теперь Картера — который параллельно становится жертвой нападения пиратов и влюбляется в слепую — преследует ФБР.

детали Голд проделал невероятную исследовательскую работу — и дотошнейшим образом описал механизм картеровских иллюзий. Но главная иллюзия романа — механизм которой тоже выставлен на всеобщее обозрение — американские двадцатые с их фееричным масскультом.

Лучшая книга мемуаров

координаты Лени Рифеншталь «Мемуары», Ладомир, Москва, 2006, перевод Ю.Архипова, 704 стр.

автор 1902–2003, соловей Рейхстага, коллаборационистка с нацистским режимом, актриса, режиссер, автор «Триумфа воли», «Голубого света», «Олимпии», «Тифлянда»; в 1952 году по суду освобождена от обвинения в пропаганде нацизма. Эталон яркой женщины ХХ века.

в двух словах (здесь скорее в трех) «женщина», «артист», «власть», причем акцент делается на первом. Детство, танцы, балет, Достоевский, первые киносеансы, богемный Берлин, немножко эсэсовцев, немножко пикантных эпизодов из жизни начинающей танцовщицы — финальная точка.

детали мемуары не то чтобы мошеннические, но никак не «сенсационные»; надо понимать, что в них нет решительно ничего скандального. Рифеншталь отредактировала и перемонтировала эпизоды из своей биографии — так что все двусмысленности волшебным образом изгладились. Здесь нет отчетов о встречах с Гитлером, воспоминаний о застольях у Геббельса, о поздравительной телеграмме, которую она послала фюреру, когда немцы вторглись во Францию. Да, она «бесконечно верила Гитлеру» — но и не более того.

Лучший фантастический роман

координаты Джеймс Блэйлок «Подземный левиафан», АСТ, Москва, 2006, перевод О.Колесникова, 368 стр.

автор 56-летний американский фантазер николай-носовского масштаба, сочинитель не менее двадцати романов. Был лично знаком с Филипом Диком — и считается его учеником. «Левиафан» он написал, когда ему и тридцати не было.

в двух словах Очень Странная Книга про подготовку фантастического путешествия к центру Земли. Двое калифорнийских подростков, братья Эдвард и Уильям, один безумнее другого, конструируют «механического крота» — землеройную машину, которая может докопаться до самого центра Земли. Там, по их мнению, помещается полое пространство, где расположено нечто вроде парка Юрского периода — кишащего доисторической монструозной живностью.

детали удивительная — не то маркесовская, не то николай-носовская Калифорния; блэйлоковский Лос-Анджелес — наполовину Макондо, наполовину Цветочный город. Здесь все кишит чудаками, которые превращают мышей в амфибий, перечитывают Берроуза, Жюля Верна и «Гекльберри Финна», обсуждают сумасшедшие технические приборы, шарят по дну заброшенных прудов, пугают друг друга байками о русских, которые «придумали лучи, делающие человека безумным на любом расстоянии». «Теперь, — говорит кто-то из героев, — они могут направить эти лучи прямо сквозь Землю на Лос-Анджелес, и готово! — мы все сидим на тротуаре и пускаем слюни». Именно так выглядит внимательный читатель «Подземного левиафана».

Лучший дамский роман

координаты Акулина Парфенова «Мочалкин блюз». Амфора, Москва, 2006

автор якобы родилась в 1972-м, на Мадагаскаре, якобы «плавала на судах «Гринписа», преследующих китобоев-браконьеров», якобы была замужем за «британским аристократом» и жила в «собственном замке», но два года назад снова «осела в Петербурге» — все эти сведения с обложки настолько неправдоподобны, что в «Акулине» несомненно диагностируется псевдоним, за которым скрывается некая петербургская матрона, показавшая всем этим «уволена-блин», как делаются настоящие дамские романы.

в двух словах Аня — интеллектуалка с безупречным вкусом, зарабатывающая на жизнь «клинингом» в богатых домах Петербурга, — целых пять семейств на нее только что не молятся. На досуге золушка-домработница коллекционирует антикварную мебель в стиле гротеск, бегает на вечеринки с Ирвином Уэлшем, расставляет силки для Принца (толстосума, владельца «порше» и бутика), разруливает отношения с бывшим мужем, приглядывается к потенциальным любовникам из слесарей в автосервисе и трещит по телефону с подругами. Здесь довольно часто встречаются фразы вроде «порше» взревел, как бык на корриде, и вскоре мы были у бутика» — но не менее часто попадаются и весьма здравые замечания на самые разнообразные темы, от уборки ванных комнат до патриотизма.

детали толстый роман, написанный как будто по учебнику creative writing, переполнен событиями; но главное достоинство его в том, что он туго набит петербургскими сплетнями и небесполезными, надо полагать, советами по домоводству — от того, «как лучше всего отстирывать биологические жидкости», до рецепта, как по нижней губе мужчины определить длину его полового члена. В романе — если уж на то пошло — есть несколько порнографических сцен, причем ни в одной из них нет классического для дамских романов термина «его/ее естество».

Лучшая книга о политике

координаты Майкл Хардт, Антонио Негри «Множество. Война и демократия в эпоху империи». Культурная революция, Москва, 2006, перевод под ред. В.Иноземцева

авторы «Маркс и Энгельс эпохи интернета», исследователи механизмов и последствий глобализации. Негри — 72-летний итальянец, революционер, идеолог «Красных бригад», отсидевший в каземате по обвинению в 17 политических убийствах. Хардт — 45-летний американец, профессор литературы, ученик и популяризатор Негри, отвечающий в книге за «культурную» часть.

в двух словах «Множество» — продолжение знаменитой «Империи», книга про то, как класс капиталистов управляет миром уже даже не через насилие, но через насаждение угрозы насилия. Авторы описывают «IV Мировую» — войну всех против всех, которая выдается за «борьбу с международным терроризмом», а на самом деле является «способом подавления жизненной энергии народных масс».

детали Хардт и Негри не только описывают катастрофу, но и предлагают живую альтернативу Империи — мир Множества. Множество — сеть и механизм контактов, творческое взаимодействие личностей. Нелегкое, но крайне полезное, не сказать основополагающее, чтение для желающих узнать, как все устроено в современном мире.

Лучшая научно популярная книга

координаты Камилла Палья «Личины сексуальности». У-Фактория, Издательство Уральского университета, Екатеринбург, 2006, перевод под ред. С.Никитина, 880 стр.

автор Умберто Эко 90-х, золотое перо Rolling Stone, безапелляционная, ироничная, артистичная американская профессорша литературы; мастерица по части шокирующих обывателя выводов и сближения далековатых идей.

в двух словах американский университетский хит про «искусство и декаданс от Нефертити до Эмили Дикинсон». Западная культура — поле битвы, конфликта природы и цивилизации, сексуальности и табу. Пеленгации этого конфликта и посвящена почти 900-страничная ревизия западной литературы до 1900 года. Самыми любопытными персонажами оказываются не мужчины и женщины, а существа средних полов: андрогины, серафитусы, гермафродиты и эпицены. Палья не столько разбирает хрестоматийные произведения, сколько расправляется с ними как актуальный, оперативный критик, не комплексуя перед авторитетами.

детали второй том «Личин» — про ХХ век — был обещан сразу же после выхода первого, в 1990-м, но до сих пор так и не появился.

Лучший отечественный роман

координаты Ольга Славникова «2017», Вагриус, Москва, 544 стр.

автор хрестоматийный писатель-аутсайдер, неожиданно преодолевший свое искусство-для-искусства («Стрекоза, увеличенная до размеров собаки»), литературу-для-литературы («Бессмертный») — и оказавшийся лучшим русским романистом (ну или хотя бы романисткой) начала XXI века, мирового прямо-таки уровня — шанс увидеть рецензии на «2017» в The New York Times действительно велик. В «2017» все вдруг сошлось в идеальной пропорции: и высокая литература, и национальная специфика, и гротеск, и сентиментальность, и увлекательность.

в двух словах на отравленную цианидами уральскую речку за рубинами отправляется экспедиция «хитников»; по улицам Екатеринбурга мечутся призраки из бажовских сказов — Каменная Девка, она же Хозяйка Медной горы; в пригородах проектируется дизайнерская фабрика смерти; столетний юбилей Октябрьской революции перерастает в новую «глухую» революцию; на дне аквариума в полупрозрачных толщах воды хранятся бриллианты; в мире, к 2017 году почти уже целиком состоящем из копий, выше всего котируются уже даже не деньги, а оригиналы, какие бы они ни были — которые с каждым годом все убывают и убывают. В финале выясняется, что единственное подлинное, оставшееся в славниковском Городе, — мужское рифейское упорство: хитники опять уходят с тяжелыми рюкзаками на отравленную речку — чтобы вернуться с камнями или остаться там навсегда.

детали в романе часто заходит речь о категории «прозрачности» — не только драгоценных камней, но и жизни вообще. «Прозрачностью» обладает и сам текст — он «чистой воды», через него видна и жизнь, и воображение писательницы.

Лучший детектив

координаты Дэвид Лисс «Заговор бумаг», Азбука-классика, Петербург, перевод И.Нелюбовой, 640 стр.

автор американский преподаватель английской истории, в 34 года получивший за «Заговор» детективную премию «Эдгар» — в номинации «Лучший дебют». Сколько можно судить по роману, Лисс — крайне дотошный архивист; редко какой детективщик производит впечатление настолько компетентного специалиста в области, о которой пишет.

в двух словах Банк Англии против первой финансовой пирамиды Европы. «Заговор» не только детектив, но и история возникновения фондовой биржи в Англии в первой четверти XVIII века — и краха Компании Южных морей в 1720 году, ставшего первым обвалом этой самой биржи. Главный герой — бывший боксер Бенджамин Уивер, зарабатывающий на жизнь выбиванием долгов. Расследуя две загадочные смерти (один из умерших — его отец), Уивер сканирует лондонские тюрьмы, бордели, кофейни и дома аристократов.

детали главный герой — еврей, потомок испанских иудеев; по роману можно проследить интересную связь между успехом Лондона как финансового центра мира и ролью еврейского гетто в новом мировом порядке XVIII века.

Лучший сборник рассказов

координаты Сергей Болмат «14 рассказов», Ad Marginem, Москва, 2005, 240 стр.

автор кельнский затворник, денди, член Союза художников ФРГ, автор романов «Сами по себе» и «В воздухе»; гомеопат, работающий с нанодозами литературного вещества.

в двух словах вот герой пишет письмо-рекламацию на приобретенный в интернет-магазине гренок с изображением Богородицы; вот бомж-толкиенист оправляется в новогоднюю ночь на «Властелина Колец»; вот сиволапый русский эмигрант ни с того ни с сего тратит все чужие деньги на приобретение инсталляции; вот… болматовские рассказы о новых европейцах, часто российского происхождения, напоминают поздние сценарии Бунюэля; в них то же самое чувство юмора — очень летучее, быстро испаряющееся, но освежающее.

детали Болмат не поддается пересказу; он мастер писать пустоту, дистанцию, воздух между людьми и объектами в современном мире; отсюда его странные сюжеты, которые чаще всего оказываются просто долгими экспозициями, вводящими в другой сюжет, с другими героями, — и вот тут рассказ чаще всего заканчивается, удивительно неожиданно и удивительно вовремя, чтобы оставить читателя с ощущением осязаемой пустоты, плотности воздуха, напряженности дистанции.

Лучшая книга по философии

координаты Кен Уилбер «Краткая история всего». АСТ, Москва, 2006, перевод С.Зубкова

автор американский любомудр, осуществивший эксцентричный проект синтеза западного философского рационализма с восточными духовными практиками, обвенчавший Фрейда с Буддой; создатель интегральной системы, в которой объединились философия, антропология, психология и социология. Учениками рекомендуется как «представитель трансперсональной психологии» — и это не синоним слова «шарлатан». Уилбер крайне внятно показывает, как включить мистический опыт в стандартно-позитивистскую картину мира. «Краткая история» — резюме его соображений, изложенное в максимально доступной диалогической форме.

в двух словах заголовок — не обман. Уилбер предлагает не просто набор идей, но систему координат, в которую вписывается любая конкретика; систему, позволяющую ему отвечать на самые разнообразные вопросы — от того, есть ли Бог, до того, почему жертвы похищения инопланетянами чаще всего свидетельствуют, что пришельцы забирали у них сперму.

детали не следует шарахаться от бесконечных схем, графиков и диаграмм — но и на занимательность доктора Курпатова рассчитывать тоже не стоит. Уилбер не заигрывает с неподготовленными читателями — но пишет именно для них. И система у него получается настолько стройной, что не стать ее адептом исключительно сложно.

Лучший триллер

координаты Дуглас Престон, Линкольн Чайлд «Натюрморт с воронами», АСТ, Москва, 2006, перевод В.Заболотного, 480 стр.

авторы очеркист «Нью-Йоркера» и профессиональный издатель в начале 90-х затеяли играть в четыре руки — и стали настоящими американскими бестселлермахерами. Да, они скорее дизайнеры текстов, ловко спекулирующие популярными первоисточниками, чем настоящие писатели, — но никто их за руку не ловил, да и не хочется. На сегодняшний день в их активе — «Реликт», «Реликварий», «Кабинет диковин» и «Натюрморт», все эталонные жанровые образцы.

в двух словах канзасский городок затоплен ужасом. На кукурузных полях появляются кем-то вырубленные круги — под которыми лежат мертвые индейцы. На индейские стрелы наколоты мертвые вороны. Призраки убивают людей, раскапывающих индейские могилы. И вот тут появляется сыщик Пендергаст — и показывает, кто в доме хозяин.

детали все престон-чайлдовские романы держатся на загадочной и комической фигуре агента Пендергаста — который слепился из Шерлока Холмса и Фокса Малдера; в каждом романе этот тип демонстрирует не только пинкертоновскую сметку, но и некие удивительные умения. На этот раз, к примеру, номер, который он выкидывает, — приготовление чингьяле, политого миле-аль-тартюфо-бланко.

Лучшая биография

координаты Луи Повель «Мсье Гурджиев. Документы, свидетельства, письма и комментарии», Энигма, Москва, 2006, перевод А.Бахмутской, А.Давыдова, 544 стр.

автор Луи Повель (1920–1997) — французский романист, издатель и журналист, молодым человеком таскавшийся на семинары явившегося с Востока «великого чудотворца» (1877–1949); человек осведомленный, скептический и здравомыслящий — тем ценнее его свидетельство о прототипе пелевинского Чапаева и микушевичевского Чудотворцева.

в двух словах биография «пророка и мага», очень живо изложенная. Изобилие диалогов; Повель предпочитает писать про то, чему был свидетелем; что, впрочем, не мешает ему собирать сведения о российском происхождении своего объекта, о его американских авантюрах и тибетских похождениях, байки об учениках Гурджиева, о замке Авон, где размещался гурджиевский институт. В ход идут не только документы и письма, но и слухи и домыслы. Воспроизводя эксцентриады магнетической личности, Повель довольно пересказывает гурджиевскую эзотерическую философию — весьма квалифицированно, но в то же время доступно для профанов.

детали поскольку «учение привлекало многих писателей», Повель составляет подборку французских текстов, основывающихся на личных впечатлениях о Гурджиеве. Но лучше прочих в книге — анекдот про последние слова Гурджиева: «Ну и вляпались же вы», — спокойно сказал умирающий и закрыл глаза.