Новые рецензии «Афиши» «Фундаментальные вещи» Скарпы, «Предчувствие конца» Барнса, «Захват Московии» Гиголашвили
«Фундаментальные вещи» Тициано Скарпы
Перед нами дневник 37-летнего венецианца — который он пишет не для себя, а для своего 14-летнего сына. Сын этот меж тем только-только родился, однако отец решил выговориться впрок — чтобы, когда ребенок достигнет переходного возраста, он не возненавидел своего отца, как все его ровесники, а, ознакомившись с документом, понял бы его — и остался c ним в хороших отношениях. Удивительным образом, в романе фигурируют: а) Леонардо Скарпа, рассказчик; б) Тициано, его друг. Таким образом, реальный «Тициано Скарпа» — автор причудливого путеводителя «Венеция — это рыба», писатель, к которому не может не возникнуть множество не имеющих отношения к делу вопросов, среди прочего — насколько автобиографична эта книга? — элегантно обвел читателей вокруг пальца: роман выглядит исповедью, и не в последнюю очередь потому, что фамилия героя совпадает с фамилией автора. При этом «Скарпа» романный, который «Леонардо», — кукла, фальшак, а у «Тициано» вообще нет никакой фамилии, он сбоку припека; соответственно, изложенная в романе трагическая история выдумана от первого до последнего слова — однако производит впечатление очень достоверной; высокий класс, фундаментальная вещь.
«Предчувствие конца» Джулиана Барнса
Казалось бы: ну что может дать еще один роман — будто мы и так не знаем, что Барнс великий писатель? Как еще, скажите на милость, может улучшиться его репутация? Какие-такие новые таланты у него могут обнаружиться? Вот так, вот такие: еще как, еще какие; прям-таки с открытым ртом читаешь — во дает. Роман, поначалу кажущийся непритязательной безделкой, — обычная-барнсовская-медитация-на-темы-смерти-памяти-прошлого-забвения-вины, за такие вот как раз и дают обычно Букера по сумме заслуг, — на самом деле, оказывается, состоит из эпизодов, деталей, реплик, намеков, которые приходится разгадывать задним числом, на основании материала, который еще 50 страниц назад казался ничем особенно не примечательным. По существу, «Предчувствие конца» — это детектив, но очень необычный, потому что преступление, произошедшее много лет назад, не может быть юридически формализовано; более того, факты отфильтрованы памятью, поэтому не доказано, что оригиналы событий и позднейшие представления о них совпадают; и как теперь, скажите на милость, можно в таких обстоятельствах «расследовать» хоть что-нибудь?
«Захват Московии» Михаила Гиголашвили
23-летний лингвист Манфред Боммель приезжает в Россию, чтобы погрузиться в живую стихию русского языка. Россия 2009 года — не лучшее место для чужака; хорошо еще, что Фредя — немец, а к немцам у русских все-таки есть некая особая предрасположенность, что Фредя и чувствует на протяжении всех своих злоключений. Роман представляет собой путешествие Фреди по целой галерее типов, от безымянного джанки до блистательного полковника милиции Гурама Ильича Майсурадзе — обаятельного монстра, опекающего Фредю, разумеется, не без задней мысли. Любопытно, что Фредя — потомок Генриха Штадена, служившего у Грозного в опричниках; время от времени дневник Фреди прерывается — и перемежается выдержками из записок его предка пятисотлетней давности; и два этих визита иностранцев в Россию наглядно демонстрируют, что история должным образом повторяется — в 1560-х как трагедия, в 2009-м как фарс. Не то чтоб рифма была совсем уж очевидна — но и особой натяжки не чувствуется: это, несомненно, одна и та же история, одна и та же страна и один и тот же народ.