Ответы. Александр Баширов, актер

Фотография: Эдуард Евтушенко

— Чья вообще была идея всей мистерии?

— Меня пригласили как режиссера. Предполагалась литературно-музыкальная композиция: кто-то читает, кто-то играет на рояле. Это потом выяснилось, что Каравайчук не хочет с нами вместе выступать, и поэтому действия разделили. И тогда стало сразу понятно, что будут проблемы. Каравайчук играть не стал, и когда мы вышли на сцену, это был кипящий ад. Из зала уже свистели, кричали: «Баширов, танцуй!»

— Скандал входил в ваши планы? Сидевшая рядом со мной женщина побежала к сцене, чтобы цветами ­набить вам морду.

— Вообще, нет. Я знал, что будут различные выкрики, мы и собирались вести переговоры с публикой, но поскольку реакция была очень агрессивная, то и наш ответ получился более жесткий. Постановка специально делалась так, чтобы все швы наружу торчали. Мой опыт в «Поп-механике» и учеба у Анатолия Васильева дали какое-то понимание. Концепт простой — два современных человека нашли чужой дневник, решили его прочесть и подвергнуть коллективному анализу…

— Почему…

— Мы не на дискуссии. Я интервью даю… И поскольку сама эта рукопись нам неизвестна, то и подход предполагает определенную наивность и даже восторженность порой. Мы снимаем четвертую стену и вступаем во взаимодействие с залом. Сейчас так не делают, и поэтому эта манера ввела людей в заблуждение. Они извращены реалити-шоу и привыкли безответственно смотреть на жизнь других людей, а те привыкли безответственно себя демонстрировать. Торжество эксгибиционизма с вуайеризмом. Отсутствие стекла многих зрителей буквально взорвало, и они продемонстрировали свою инерцию потребления. Есть реалити, но нет шоу. Конечно, можно было подтянуть что-то, объяснить что-то публике в начале, развернуть к ней телевизор, чтобы она поняла, о ком, собственно, идет речь, ну и выявить Гоголя, который сидел в ложе.

— Был такой?

— Мало кто заметил, оказывается. Земфиру, которая хотела выйти на сцену и поддержать Ренату, охранники тоже не узнали и не хотели пускать. Понимаете, зал получил изысканное удовольствие или неудовольствие от умения актеров манипулировать эмоциональным состоянием зрителя.

— Похоже было, что зрители вашими эмоциями тоже манипулировали. Вы с Ренатой ведь конкретно разозлились.

— Это само собой. Но структура хеппенинга выдерживает любое поведение публики. Это была религиозная мистерия, где часть толпы кричала «Распни!», а другая испытала экстаз.

— Почти все восторги и обвинения в ваш адрес связаны с тем, что публика приняла спектакль за полную импровизацию.

— Импровизация планировалась, но куда вынесет, мы не знали. Предполагалась определенная борьба, и победа заключалась в том, чтобы взять зрителя в соавторы. Все это не отменяет серьезной научной работы, которую мы проделали. Работали ответственно и беспощадно. Откуда эти выкрики вообще? Про пьяных гламурщиков и халтурщиков?

— Видимо, решили, что вы видите текст в первый раз.

— Обижаться на хеппенинг, где ты такой же участник, ­нелепо. Главное во всем этом было самопознание. То, что сейчас происходит после шоу, весь этот скандал с требованием вернуть деньги за билеты и руганью в блогах, — это продолжение хеппенинга. Для многих людей смысл жизни состоит в том, чтобы вкусно поесть, сидя у телевизора в домашних тапочках. Но тогда и не надо ходить на Литвинову, Баширова и Каравайчука и еще потом обсуждать это со своей кочки. Люди не понимают, что они существуют, а когда им это показывают, то у них начинает искрить. Хватит спать! Опен е майнд!

— Но вы согласны с тем, что все выглядело довольно сыро?

— Главное, что не гнило. Людям снесло башню. Нам тоже. Дело-то не в дебоше, а во взаимной искренности.