Новые рецензии «Афиши» Пирошка Досси «Продано! Искусство и деньги», Олег Зайончковский «Загул», Хеннинг Манкелль «Китаец»

Пирошка Досси «Продано! Искусство и деньги»

По сути это примерно то же, что «Учебник рисования» Кантора, — но посуше; примерно то же, что «Как продать за $12 миллионов чучело акулы» — только посерьезнее; скорее все же искусствоведение, чем журналистика. …Преимущество Досси перед Кантором и Томпсоном в следующем: притом что современное искусство — идеальное пастбище для сатирика, для историка нравов, для ироничного наблюдателя и для охотника за курьезами; притом что понимая масштабы жульничества, кто угодно начнет заламывать руки и оплакивать «смерть искусства» — Досси, которая все понимает, просто рассказывает, без гнева и пристрастия.

Олег Зайончковский «Загул»

Роман, кажущийся аморфной комедией нравов, на самом деле точно просчитанная инженерная конструкция. Все, что ни есть в романе, — и город с музеем и заводом, и детективная история, и разъезжающие в электричках неколоритные, но и не картонные персонажи, так или иначе работает на мысль Зайончковского: время не имеет значения. Никакой разницы между эпохами в России нет; главное — не знаки, которыми оформляет себя современность, не газетные заголовки, а «фон», белый шум, равномерно размазанные по всем эпохам характеристики места и его обитателей, которые часто игнорируются «современными» людьми, но которые, по сути, являются базовыми и реплицируются вне зависимости от чьего-либо желания. Жизнь — отношения, производство матценностей и культуры, иррациональные поступки — продолжается при любом режиме. Это тоже цикл — но совсем не дурной цикл, как у Быкова в «ЖД»; и, кстати, Зайончковский работает с той же мифологемой.

Хеннинг Манкелль «Китаец»

Роман очень показательный: по нему понятно, какая метаморфоза произошла не то что даже с шведской литературой — а с самими шведами. После того как волна Скандинавского Детективного Бума накрыла Европу и Америку, принято считать, что в глобальном разделении труда шведы взяли себе роль поставщиков криминальных романов. На самом деле — нет, на самом деле — роль гораздо более амбициозную, роль Мирового Журналиста. Шведы en masse настолько социально озабочены, настолько чувствуют себя ответственными не только за свои внутренние дела, но и за мировую историю, настолько помешаны на fair play, что даже авторы криминальных романов и те сочиняют все про то же: про то, что на самом деле происходит в мире и кто именно в данный момент там-то и там-то пытается нажиться за счет другого. Вы представляете, чтобы Александра Маринина написала детектив, где, чтобы расследовать убийство, надо понять суть китайско-зимбабвийских отношений? Или чтобы Дарья Донцова занялась расследованием случаев бесчеловечного обращения американцев с китайскими гастарбайтерами в XIX веке? А ведь Манкелль в каком-то смысле и есть шведский аналог Донцовой и Марининой — но только с ударением на слове «шведский»; последний раз он попал в газеты не потому, что подписывал свои романы в книжном магазине, а потому, что угодил в плен к израильским десантникам, находясь в составе флотилии, шедшей в блокированную Газу.

Такие вот там Агриппины Аркадьевны и Марины Анатольевны.

Удивительная нация.