Еще раз про «Социальную сеть» Финчер и будущее
Финчера судя по таблице сборов все уже посмотрели (дай бог следом все посмотрят и «Зубатку», которую на днях рекомендовал Зельвенский). Показательно, впрочем, что споры о фильма происходят более-менее в той же плоскости, что показанный в нем бессмысленный судебный процесс — гад Цукерберг или не гад, френдить или нет, ролевая модель или задрот.
По последнему пункту спорить вообще не о чем: как и в случае любого точного попадания в социальный феномен — будь то фильм «Брат», «Уолл-стрит» или андерсоновская «Нефть» — тут заведомо гарантирован фанклуб среди самой неправильной аудитории. В англоязычном мире люди еще наслушаются от молодых профессионалов про «я уделяю вам минимальную часть своего внимания». Да и у нас тоже, если кто-то придумает, как позвонче перевести. Но в том и дело, что финчеровский Цукерберг (про которого мы, к счастью, ничего не знаем), как и Данила Багров (Гордон Гекко, гражданин Кейн, Плейнвью из «Нефти»), не может быть хорошим или плохим — он вообще не человек, он психотип. Причем в своей странности настолько же актуальный и точный, насколько актуальным и точным был Нортон в «Бойцовском клубе» в 99-м.
Так что вопросы к фильму возникают не столько художественного, сколько практического толка. Финчер, как все крутые парни, немножко играет в пророка. «Соцсеть» — футурологическое кино, пусть и с таймкодом шестилетней давности (поскольку мы все живем в будущем, к таким вещам пора привыкнуть). Любопытно понять, насколько хорошо он в этот раз пророчествует. Все-таки обещанная «Бойцовским клубом» анархическая революция за 11 лет так и не случилась (хотя Усама бен Ладен, в каком-то смысле, и есть Тайлер Дерден). Интересно, насколько цукерберговская модель открытого мира для общительных аутистов осуществима — и успеем ли мы помереть, пока она осуществляется.
Иными словами. Вот все эти люди, которые пятьдесят раз в день транслируют в фэйсбук свое точное местоположение на карте и рутинные органические процессы — от «проснулся» до «засыпаю» с обязательным «ем вкусную булочку» посредине. Их просто в детстве уронили, или это как-раз пресловутый сдвиг социальной нормы, про который говорит Финчер? И когда именно ко всем, кто так не делает, начнет приходить социальная полиция и искать у них патроны, тротил и подрывную литературу? Вот что, правда, хотелось бы знать.