Электричка, тюрьма, война и другие: самые странные места для концертов в России

«Панк-фракция «Красных бригад» в электричке

Некоммерческий музыкальный фестиваль «Структурность» за полтора года существования побил все рекорды по проведению мероприятий в местах разной степени невменяемости: в оранжерее, хостеле, парке, хозбазе со свинарниками, интернате для умственно отсталых — далее, как говорится, везде. Само название фестиваля превратилось в имя нарицательное; выступление молодого, но дерзкого панк-ансамбля в электропоезде Москва–Раменское стало в этом смысле очередным апофеозом.

«Накануне мы играли в футбол в матче «Панки против журналистов», где выиграли 10:5. Потом часть журналистов решила посетить наш концерт в электричке. Перед выступлением было слегка тревожно, но когда мы приехали на вокзал, то обнаружили множество друзей, так что атмосфера массовости укокошила все волнение. По пути от Москвы мало кто врубался, что происходит, была просто толпа пассажиров, едущих с домой или еще на дачу — они не плясали, не хлопали, не орали, в общем, ничего такого не делали, просто сидели. А из обратного пути я помню только «Да, Смерть!» и наше выступление: я ходил туда-сюда по вагону, танцевал и пел песни. В электричке были установлены усилители для гитар, ударная установка и все такое — это было офигеннно круто, и все звучало вполне громко, правда, петь надо было, немного надрываясь. Потом, уже у выхода, нас задержали за безбилетный проезд, но началась какая-то суматоха, и, воспользовавшись хаосом, мы разъехались. Я купил чекушку и сидел четыре дня дома. Мне по большему счету по фигу, где выступать, я же музыкант — если можно выступить в электричестве всем составом, то мы согласимся отыграть в любом месте».

«Аукцыон» в колонии

Подпольным советским рок-музыкантам много где приходилось играть, но почему-то именно «Аукцыону» выпала сомнительная честь исполнять песни типа «Колпак» и «Немой» в колонии. Пожалуй, самое знаменитое странное выступление в этом списке — благодаря фильму «Рок» Алексея Учителя, его зафиксировавшему.

«Предыстория этого концерта такова. У нас было много друзей, среди них был замечательный человек Коля Маляров, которого сегодня, к сожалению, с нами нет, погиб. Так вот, он работал фотографом и по молодости снимал кордебалет в цирке. Это происходило в достаточно жесткие советские годы, и его посадили в тюрьму, обвинив в занятии порнографией (хотя ничего такого там, конечно, не было). Он некоторое время отсидел и нажил себе в тюрьме хороших знакомых. Как-то раз Коля спросил у них, можно ли такой замечательной группе, как «Аукцыон», дать в этой тюрьме концерт. Те сказали, что можно. Узнав об этом, Леша Учитель сказал, что хочет это снять. Руководство колонии сначала пошло на попятный, испугавшись съемок, но он добрался до главных шишек в Москве, и те разрешили. Что касается нас, то мы с радостью восприняли эту идею. Концерты в те годы были редкостью, и сама возможность выступить была для нас настоящим праздником. Насколько я помню, наша программа на том концерте нисколько не отличалась от той, с которой мы обычно выступали в других местах, ДК или клубах. Мы с Володей Веселкиным были загримированы; тот сильно походил на женщину в хорошем смысле этого слова. Перед выступлением случился небольшой казус. Мы с директором Сергеем Скворцовым решили пронести в тюрьму пару бутылок вина, глубоко запрятав их в барабаны; обернув в какие-то тряпки. Но их все равно нашли, изъяли у нас и составили протокол, в котором значилось, что бутылки с вином были уничтожены подразделением в составе четырех человек. Бог миловал за это нарушение, нас не посадили, хотя теоретически могли. В итоге все прошло хорошо, хотя некоторая боязнь, конечно, присутствовала. Меня вынесли завернутого в огромную простыню, из которой я вылезал, как из кокона, и начинал петь. Публика вела себя спокойно — если я не ошибаюсь, накануне концерта зав воспитательной частью сказал своим подопечным, чтобы они особо не аплодировали. Сами понимаете, шаг влево, шаг вправо… что угодно могло случиться. Я не помню, чтобы были аплодисменты, восторги, но и отторжения не было. Единственное, Веселкину кто-то кричал: «Девочка, останься с нами». Интересно, что спустя некоторое количество лет со мной стали достаточно часто здороваться люди, которые говорили, что были на том концерте. Я спрашиваю: «Ну как?» — они такие: «Все было замечательно». 

«Лисичкин хлеб» и другие в недостроенном доме в Чертаново

Представители знакового для 90-х ситуационисткого арт-движения «ЗАиБИ», большинство участников которого называли себя анархо-краеведами, облюбовывали для своих акций самые неожиданные места — от Мавзолея до всевозможных крыш, подвалов и открытых пространств. В 1998 году главный праздник движения, День неизвестного художника (1 марта), прошел на 22-м этаже недостроенного дома в Чертаново.

«Важно подчеркнуть, что хоть все подобные мероприятия и заканчивались концертами, музыка все же не играла в них главную роль. Концерт был лишь одним из компонентов данных встреч наряду, например, с алкоголем. Самым важным в концепции «ЗАиБИ» все же была реализация ПТИ (первичного творческого импульса). Такова была эстетика того горизонтального смутного времени. Объект на Чертаново давно маячил перед глазами краеведов, которые бороздили предперестроечную, перестроечную и постперестроечную Москву, начиная с глубокого детства. Возле метро «Чертаново» наш восторг всегда вызывал дом в форме корабля, растянутый, как железобетонная сосулька, вдоль тамошнего пруда. В этом недострое было решено отметить Первомарт, День неизвестного художника. Один только подъем на крышу этого домика уже располагал к определенной философии и обострению восприятия. Там легко могла разделаться со своей жизнью не одна дивизия самоубийц, но анархо-краеведческое движение этим синдромом, к счастью, не страдало. В 1998 году анархо-краеведение наконец приобрело некоторую популярность. На фестивали начала стекаться определенная тусовка. Это было вполне светское мероприятие, аппарат для которого был предоставлен дружественным комсомолом (у краеведов имелись многочисленные деловые и игровые связи во всех социально-культурных слоях общества). Что касается самого концерта, то играл основной костяк: Юрий Поповский, «Рабочий контроль», «Лисичкин Хлеб», представители «Северного движения и народов», Спонсор и ряд других аффилированных коллективов. Сейчас уже понимаешь, что подобные мероприятия помимо осуществления краеведческих потребностей и преследования музыкальных и политических целей имели широкую терапевтическую направленность и развивали различные навыки... Основная же цель праздника заключалась в творческой встрече пьяных людей на индустриальной природе. Вечером в тот день опять подморозило, все разъехались кто куда, возможно, к Кремлю — там тогда только раскопали яму под Манежем и можно было купить дешевый чай и пить, особо не афишируя, модный из-за своей дешевизны и напористости псевдоаперетив «Карелия». Впрочем, бабла у нас, в сущности, не было, поэтому ни один краевед до сих пор не спился. Недостроенное здание возле «Чертановской» использовалось нами в дальнейшем вплоть до осени 1998 года. Кстати, неподалеку от того 22-этажного каркаса располагался другой интересный объект, который к тому моменту был многократно обследован. Это было кладбище экскаваторов. Если ты ехал по Павелецкому направлению, оно тянулось по левую руку между Коломенской и Чертаново (наверняка сейчас на его месте какое-нибудь страшное говно типа торгового центра)».

«ДДТ» на войне

Даже известные артисты порой играют в местах не просто не очень подходящих для концертов, но и попросту опасных для жизни — как Юрий Шевчук, отправившийся с гастролями в охваченную войной Чечню в 1995 году. Помимо гитары Шевчук прихватил с собой и видеокамеру, зафиксировав происходящее в Грозном и в русских воинских частях, но наиболее трогательно вышло камерное акустическое выступление в палатке врачей.

«Мы дали три больших концерта в Чечне: в Ханкале, в Грозном и аэропорту Северный. Была нелетная погода, поэтому мы сформировали колонну и пошли на Моздок. Перед нами шел «урал» без охраны, который и был обстрелян. Водитель тяжело ранен. Мы там простояли часа два, пока местная комендатура прочесывала кусты, дома. Потом тронулись дальше. Кто-то пустил слух, что именно нас обстреляли. Наши родные места себе не находили, а сообщить им мы ничего не могли, так как связи не было. Концерты у нас прошли благополучно. Мы ездили туда как простые граждане, нас не ангажировала никакая партия. Мы хотели поддержать мир, потому что рок-н-ролл всегда «рубился» за это. На концертах была и чеченская сторона, и российская, с оружием, но они не стреляли друг в друга. Этого мы и добивались. Это было здорово. Есть у меня одна песня «чеченская», от души. «Мертвый город. Рождество». Это о рождественских днях в Грозном. Был такой момент, когда утром после ночного артобстрела выпал снег. Я вышел на улицу из подвала, весь в пыли. Тишина. Развалины медленно покрываются, как саваном, белым снегом… А наутро выпал снег». (из интервью с Шевчуком в газете «Молодежь Молдовы», 1996)

Claudia Shitter в ванной

Квартирниками никого не удивить, но квартирные фестивали, где группы играют во всех жилых пространствах дома, включая коридоры, лестничные пролеты и кухню, — вещь несколько более редкая и дорогостоящая. Один из таких прошел в Москве два года назад; пусть не все из задуманного удалось осуществить, нойз-перформанс Claudia Shitter в ванной запомнился многим — по крайней мере тем, кто смог протиснуться в дверной проем и увидеть музыкантов.

«Зимой 2012 года меня попросили нарисовать афишу для квартирника, что я и сделал, не забыв напроситься выступить урезанным составом проекта Claudia Shitter. Идея сыграть в ванной возникла сама собой, нам казалось, что акустический дуэт будет выгодно смотреться в камерном пространстве такого типа (в туалет мы бы не поместились ввиду того, что мой согруппник просто циклопических размеров). Так как выступления у нас довольно короткие, организатор дал добро и поставил нас первыми. Естественно, мы опоздали на час. По дороге от метро, захватив с помоек мешки с каким-то мусором и почему-то проторчав минут двадцать в алкомагазине, мы добрались до места выступления. Сразу же заперевшись в ванной, мы начали готовиться: раскидывать мусор и пытаться подключить мини-комбик. Настойчивый стук в дверь заставил нас бросить эту затею и обойтись малыми средствами: один детский вокодер, сувенирная ведьма с адским смехом и картонная трубка, чтоб в нее верещать. Из особенностей выступления в ванной: нужно стараться не упасть и не сорвать кран. В остальном это очень уютное место с хорошей акустикой».

«Свора» и «Колесо дхармы» в лесу

Прячась от лишних глаз, московская хардкор-группа «Свора» на пару с командой «Колесо дхармы», наполовину состоявшей из финнов, дала концерт в Бутовском лесу в 2009 году.

«Кажется, все длилось не больше пяти минут. Концерт начался с того, что мы выкрутили на максимум звук у бас-гитариста, я был с ним в одной упряжке. Незадолго до выступления он спросил, какие у него партии. С меня потребовали показать тексты, и я признался, что все репетиции просто выл. Пришлось сочинять тексты в метро на подъезде к Бутово. Мы вышли вслед за каким-то бардом. Его выступление сделало из собравшихся зевак медуз. Бардовскую песню необходимо запретить в России. Для того чтобы все вошли в раж, требовалось немногое — три правильно звучащих аккорда, после чего курьер, штудировавший Ванегейма, и человек с факультета религиоведения начали кидаться друг на друга и бить зевак; воронка хаоса разрасталась. Наш барабанщик орал: «Это не «Пустые холмы», снимайте очки, фенечки и свитера от мамочки, доставайте финки!» Я сдох на второй песне, но успел дважды разбить нос одному красноперому товарищу. Публика взбодрилась; несколько человек меня действительно взволновали. У этих ребят был поставлен удар, они умели поддерживать уровень веселья. Я надеялся на них, но они, увлекшись, могли вырубить меня раньше времени, поэтому приходилось смотреть по сторонам. Все, что попадало под руку, летело в нас — все виды бутылок, грязь, диски из дистро и чей-то ботинок. Мы договорились заранее, что не будем останавливаться ни при каких условиях. Какой-то сутулый паренек с дредами схватил дубину и сначала неуверенно колотил одного меня, но к концу песни поймал волну; обернувшись, я увидел, как он бьет всех подряд не глядя. К тому моменту мы все уже порядком выдохлись, ребята улыбались и валились друг на друга, танцевали, орали. Чтобы отдышаться, я прочитал хокку из книги о вымерших самураях: «Видели все на свете мои глаза — и вернулись к вам, белые хризантемы». За один раз мы выполнили все, для чего могла существовать группа. Ничего ярче с нами произойти не могло. Два года назад во время похожего мероприятия, которое случайно выпало на мой день рождения, мы полтора часа брели по лесу от ОМОНа, а после, выбравшись и переодевшись в чистые вещи в зале локального «Ашана»,  наткнулись на идиотов другого ранга. Впрочем, это уже другая история, а в тот раз у нас получилось устроить праздник на опушке Бутовского леса и выбраться оттуда невредимыми».

«Анкылым» на катере

Реки и каналы Петербурга — важная городская достопримечательность, где чего только ни происходит, вплоть до концертных выступлений местных андеграундных коллективов. Единственный недостаток — очень низкие мосты. Вот и участников фолк-панк-группы «Анкылым» во время памятного выступления на борту корабля едва не снесло в воду.

«В 2010 году одна московская пара наших друзей, с которыми мы знакомы по форуму punk.ru, приняла взрослое решение жениться. После официальных церемоний, проставы и медового месяца в Крыму новобрачные для торжественного поздравления были вызваны в Петербург. Мы, конечно, всегда были убеждены, что лучший подарок к любому событию — это концерт «Анкылыма». Однако в этот раз нам захотелось сделать нечто особенное — так у нас родилась идея сделать концерт на корабле. Событие для полной неожиданности решено было делать утренним, плавно перетекающим в дневное. В качестве площадки выбрали один из небольших прогулочных катеров, базирующихся на реке Фонтанке. Музыку обеспечивали, само собой, «Анкылым», тогда еще живая группа «Играй, гармонь» и хардкор-проект «х_О.С.А_х», основателем одного из филиалов которого был молодой муж. Маршрут определили как «Эх, катай всех наших пять часов по самым красивым местам!». В назначенный день катер с ошарашенными новобрачными, их друзьями (сплошными музыкантами), аппаратом и уймой еды и напитков отчалил от набережной реки Фонтанки. Первыми играли «x_О.С.А._х». Времени 11 утра, на улицах дети в бантах и родители в рубашках, а с проплывающего корабля за всю ... [фигню] гремит хардкор против системы. Сказать, что мы видели в тот день много удивленных лиц, — не сказать ничего! Но были и те, кто порадовался, — некоторые усиленно махали, а пара ребят даже пробежали вслед за катером. Ну и ощущения от концерта на корабле оказались и правда незабываемыми: отличная погода, пляски от души, довольные друзья и, конечно, приятное чувство эпатажа. Надо напомнить, что лето 2010 года выдалось невероятно жарким. Поэтому уже на «Анкылыме», который играл вторым, все были изрядно опьянены солнцем и прочим элементами. А когда дело дошло до «Играй, гармонь», то происходящее на корабле приняло совсем неистовые формы, а капитан, видимо, уставший от легкого чувства смущения, которое, я уверена, он беспрестанно испытывал, проплывая мимо коллег со смирными туристами, увез нас в какие-то неизведанные дали реки Невы».

«Проверочная линейка» под метромостом

Единственный в своем роде столичный хардкор-концерт, прошедший под метромостом на Воробьевых горах. Московские DIY-панк-группы, до этого дававшие исключительно закрытые концерты, возможно, впервые осмелели и выбрались на поверхность.

«Этот концерт я запомнил не очень хорошо, потому что в тот день не произошло ни одной серьезной драки, стычки с мусорами или операции «Ураган». Никто не отправился в реанимацию. Соответственно, этот день отфильтровался из моей памяти как неинтересный. Наша группа Food Not Bombs (название международной инициативы по бесплатному кормлению  бездомных. — Прим. ред.) раздавала еду, граффитчики из группировки «Зачем?», если не ошибаюсь, отвечали за оформление. Играли «Проверочная линейка» (для нас это был первый незакрытый концерт) и Loa Loa, пауэр-вайоленс-легенда андерграунда. Тогда было время форумов и имейл-рассылок; стало возможно собирать толпы людей буквально в считаные часы. Все этим пользовались, в частности представители набиравшей тогда обороты велосипедной инициативы «Критическая масса». Говорят, сейчас в Москве построили велодорожки и автомобилисты стали лояльнее к пешеходам. Возможно, именно популяризация веловождения, пришедшаяся на вторую половину нулевых, сыграла в этом какую-то роль. Это была вторая или третья акция такого рода, их организовывал человек, который сейчас, насколько я знаю, живет в лесах с дикарями. Он был на серьезном энтузиазме, его идеей было собрать на одном мероприятии все известные ему субкультурные группы. В результате на ту «Критическую массу» приехало какое-то астрономическое для тех лет количество людей, 300 или 400 человек. Менты были ошарашены. Велосипедистам не хватило места даже на проезжей части. Это выглядело очень впечатляюще. Куча обывателей с форумов и околомодной молодежи впервые ощутили вкус хаоса. Потом все поехали под метромост, где, собственно, и прошел концерт. Сегодня я смотрю на это видео как на пазл: какие-то люди, тинейджеры; ты пытаешься угадать в них тех, с кем ты сейчас знаком или работаешь вместе. Каждый просмотр влечет за собой какие-то новые открытия. Как в игре в «Мафию»: «Наступила ночь, мафия открыла глаза, мафия познакомилась». Ну и покойников несколько, да». 

«Бром» на крыше многоэтажки

Отечественные фри-джаз-коллективы часто и оправданно жалуются на нехватку площадок для выступления, но в последнее время стали браться за дело сами и находить самые неожиданные места для концертов. Вот и московская группа «Бром» тоже отличилась: музыканты в прямом смысле оказались на высоте — на крыше многоэтажного жилого дома.

«В свое время мы как-то осознали, что в клубах концерты лучше играются с минимальными усилениями звука — это дает возможность нам самим управляться c динамикой и местной акустикой. Для начала мы попробовали играть в квартирах и на выставках, а потом решили проверить себя в уличных делах. Для этого промутили пару автомобильных аккумуляторов, нарисовали афиши, пригласили друзей. Тогда мы играли концерт во дворике «Дома». Все прошло круто, а между нами бегал человек с камерой, который оказался с какого-то турецкого телеканала, и он предложил нам сыграть концерт в высотке на Котельнической набережной. Мы уже были готовы, он заикнулся про крышу, нас все очень и очень бодрило. Но прямо перед оговоренной датой все начало меняться, какие-то темные силы все время переходили нам дорогу, и в итоге ничего не вышло. Мы сутки перезванивались, думали, чем бы заменить такую кайфовую возможность поиграть на крыше с видом на Москву, и тут вспомнили, что наша подруга как-то говорила про то, что у нее есть возможность выйти на крышу и там разместиться. Сразу договорились, буквально за день набралось немного публики, и мы выбрались на крышу в районе «Полежаевской». Концерт проходил в приятной ветреной атмосфере, все выпивали, общались и слушали «Бром», на крыше была зеленая трава — словом, такая отличная терраса с видом на новый футуристический город. Без проблем все же не обошлось, кто-то неприлично себя вел в подъездах и на улицах, и нашей подруге изрядно досталось после этой затеи. В общем-то, играть на улицах, крышах и в подворотнях — это то, что нужно, главное, чтобы атмосфера выбранного места располагала к музыке и давала какой-то особый драйв. Если все это совпадает, то выходит лучшая альтернатива заезженным небольшим клубам с нудным персоналом. Немузыкального мусора везде навалом, поэтому хорошая музыка должна звучать изо всех щелей».

Fight for Fun, Sick Pack и другие в заброшенном тире в Жуковском

Во второй половине нулевых заброшенный тир в подмосковном Жуковском был одним из главных мест проведения летних панк-хардкор-концертов.

«Осенью 2006-го мы делали «Критическую массу» в Жуковском, и была идея закончить велопробег вечеринкой и кинопоказом. Поиски подходящего места привели нас в заброшенный тир на окраине городского парка. Во время того афтепати выяснилось, что обламывается концерт петрозаводской группы «Ничего хорошего», который на следующий день должен был пройти в одном из московских клубов. Мы решили пригласить всех в тир. Опыта организации концертов у нас не было, но найти генератор и аппарат не составило проблем. Гораздо труднее оказалось довести две сотни оголтелых скинхедов от нашей станции до места проведения концерта. К следующему сезону мы лучше подготовились: построили сцену и разрисовали стены тира. Он стал стильным и будто бы созданным для панк-вечеринок. В Жуковском как раз появилась первая хардкор-группа Fight for Fun, и в первый раз мы выступили именно в тире при отличной поддержке наших местных и московских друзей. Во время самых первых концертов на нас вышли люди, которые представились владельцами тира, и потребовали на концерте присутствия сил правопорядка. Поначалу мы действительно платили деньги и рядом со всем этим безумием в «бобике» мирно спали менты. Но мы достаточно быстро отказались от их услуг, а ситуация, в общем-то, не изменилась. Проблемы возникли позже — спустя пару лет, когда Центр «Э» плотно взялся за работу с молодежью. Они приехали на концерт What We Feel и Razor Bois и предложили разойтись. Мы быстро нашли, куда переместиться, но стало понятно, что больше нас в покое не оставят. Вообще, почти все концерты сопровождали разного рода истории о потенциальных конфликтах с правыми. Даже местные гопники не хотели сдавать нам в аренду аппарат, потому что «знали», что нас едет накрывать состав футбольных хулиганов. Самый, пожалуй, неприятный момент был, когда на одном из концертов кто-то заметил приближавшихся к нам нациков. Одни стали хвататься за бутылки, кто-то хотел вызвать ментов. Действительно, вдалеке за деревьями виднелся движущийся к нам отряд людей спортивного телосложения… Но в итоге «нацистами» оказалась рота солдат, которая просто возвращалась в свою воинскую часть. За три года мы провели около десяти концертов. Чтобы отбить затраты, делали бар и продавали домашнюю еду. Последний концерт должен был пройти в тире летом 2010 года, спустя несколько дней после разгрома администрации в Химках. Вообще, все это больше походило на провокации, мы так и не поняли, кто организовывал тот концерт. Неудивительно, что всех, кто приехал на него из Москвы, встретили менты. Многих тогда задержали, некоторых избили. Сейчас к Жуковскому повышенное внимание властей из-за высокой социальной активности местных жителей, которые стараются влиять на то, что происходит городе. Плюс свою роль сыграл суд над нашим другом Лешей Гаскаровым по «болотному делу». Поэтому организовывать что-то в тире сейчас вряд ли возможно. Хотя, наверное, не стоит забывать об этом месте, и кто-нибудь там еще обязательно выступит».

«Продавцы-консультанты» и другие в бывшим имении Голицыных

Запущенная и порядком руинированная усадьба Гребнево не раз и не два привлекала анархопромоутеров, но удачно (т.е. без масштабных столкновений с полицией) мероприятий раз-два — и обсчелся. Одно из них — фестиваль с говорящим названием «Усадьба-краст», где выступали коллективы всех возможных жанров от алко-хип-хопа до нойз-рока, за исключением, впрочем, непосредственно краст-панков — хотя деструктивный дух над бывшим имением Голицыных носился только так.  

«Я, наверное, единственный музыкант, который играл в этом месте дважды — первый раз за три года до «Усадьбы-краст» в составе The Cavestompers!. Летом поступил звонок от знакомых панков, позвали на фестиваль рядом с заброшенной усадьбой — и мы поехали. Солнце, жара, отличная погода — все условия для хорошего отдыха, так что по дороге мы уже успели изрядно накидаться, а на месте обнаружили, что аппарат выставлен не в усадьбе, а ближе к речке и, соответственно, к жилым домам и местным жителям. В какой-то момент, когда нам нужно уже было выходить играть, подъехала полиция, которую вызвали отдыхающие на берегу гопы — им все происходящее, разумеется, дико не нравилось, — и назревала разборка. Аудитория была соответствующая: угрюмые хардкорщики, скины, крастеры, какие-то люди в стрингах, в общем, полнейшая каша. Менты, впрочем, приезжали и до этого, но каждый раз удавалось как-то улаживать — до следующего вызова, — но тут организатор действия куда-то исчез, сотрудники его не нашли, начали кому-то что-то предъявлять и в итоге в спину полицейскому воткнули столовую вилку. Тут все быстро закрутилось: полился газ, пошел визг, ор, но в итоге поляну удалось отстоять, потому что полиция ... [удивилась] от такого приема и уехала. Мы подумали, что это все добром не кончится, но невесть откуда появившийся организатор нам сказал, что, мол, да ладно, подключайтесь, все будет нормально. Нам-то сыграть очень хотелось, но в этот момент начали уже подъезжать пазики с ОМОНом. Мы пытались потихоньку свалить, но наш клавишник впрягся в столкновение, и в итоге нам пришлось его вызволять из отделения. Правда, надо сказать, что фрязинская полиция оказалась очень плюшевой — даже никого не избили, хотя ... [выпендривались] на них по полной программе. В общем, усадьбу я эту запомнил очень хорошо и поэтому громко рассмеялся, когда мне предложили сыграть там уже с «Продавцами-консультантами», причем для нас это был вообще дебютный концерт. В этот раз с погодой нам повезло больше, потому что было дождливо и сцена расположилась внутри самой усадьбы, а люди особо не растекались по близлежащим территориям и конфликты с местными не провоцировали. Впрочем, достаточно лихая была поддержка со стороны панков из окрестных сел, которые устраивали непонятные пляски как под клеем и непрерывно падали на музыкантов во время выступления. Когда мне в третий раз рассыпали установку, я не выдержал, выскочил, догнал танцора и дал ему в ... [лицо]. Меня еще удачно артиллерийски поддержала басистка синхронным броском пивной банки в голову. Очень смешно было, что, когда закончилось все, ко мне подошел этот чувак и стал извиняться: «Зато теперь я знаю, что если на барабаны упасть, то ударник дальше играть не может!»

Евгений Вороновский и Филипп Волокитин в метро

Две легенды русского аудиотерроризма на одной импровизированной сцене у метро Баррикадная — совместное выступление Филиппа Волокитина (Monopolka, Massive Ejaculation и другие замечательные проявления шумовой эксцентрики) и тяготеющего к более академическим методам Евгения Вороновского (Cisfinitum, Gameboydrice) вышло настолько ярким и своеобразным, что не могло не остаться незамеченным — даже на видеокомпиляции «Горький сборник», антологии самых оголтелых концертов отечественных музыкантов, Волокитин и Вороновский смотрятся обольстительно дико.

«Выступление состоялось после некого нойз-фестиваля. Я тогда играл на концерте в маске жабы некое подобие крайне низкокачественного брейккора с геймбоя, а Фил Монополька нанес на лицо корпс-пейнт, одел несколько напульсников и майку Darkthrone. На гитарные колки непосредственно на сцене он насадил отрезанные куриные головы, которые впоследствии были раскиданы по залу, прицельно, по зрителям. Свое выступление я помню смутно. Помню, что падал со сцены, объявил о том, что играю рейв, и все время спотыкался и выдергивал шнур. Играл я через микроскопических размеров гитарный комбик, немногочисленные слушатели подходили к нему на расстояние в 3 метра, чтобы расслышать мои джангловые ритмы. Низких частот практически не было, только очень тихо по высокой середине, и меня это устраивало. После концерта мы распивали недорогой алкоголь, в качестве запивки используя нехитрый коктейль — на стакан горячей воды берется растворимый кубик супа Maggi, ложка яблочного уксуса, полбутылки китайского соуса чили и пакетик майонеза. На выходе получается коктейль «Джексон Поллок и или смерть поджелудочной». После концерта и коктейля мы собрали свое нехитрое барахлишко, и отправились в сторону метро с целью продолжения концерта. Поскольку мой комбик был на батарейках, сцена наша была передвижной, в лучших традициях. Пустая книжная палатка явилась идеальным плацдармом для выражения недосказанного прежде. После мы продолжили наше выступление в вагонах метро, по дороге в мою домашнюю студию. На видео слышно, что Фил декламирует «I'm coming up your ass, you're scum» — это цитата из Whitehouse. На видео можно разглядеть, как я призываю демонов с помощью резиновой игрушки и геймбоя, а Митя Зубов инвольтировал двух суккубов, это отчетливо видно в конце. По ходу дела подходили представители сил правопорядка и обещали заглянуть к нам в десна, но были сражены наповал силою нашего убеждения, что простолюдина от нас отделяет защитная броня, рыцарский шлем и литании Баал-Зебубу».