Школа МАРШ Чему и как будут учить в новой архитектурной школе

Известный московский архитектор и профессор МАРХИ Евгений Асс открывает новую архитектурную школу — на базе Британской высшей школы дизайна и в совместно с London Metropolitan University. Евгений Асс уже давно известен своим новаторским подходом к образованию архитекторов — в течение последних 20 лет он ведет в Московском архитектурном институте «Мастерскую экспериментального учебного проектирования».

В новом проекте Асса — Московской архитектурной школе (МАРШ) — преподавать будут тоже известные архитекторы-практики: Сергей Скуратов, Юрий Григорян, Александр Бродский, Владимир Плоткин, а принимать в школу будут студентов, имеющих степень бакалавра архитектуры, — набор начнется в июне 2012 года, в первый год планируют обучать 36 студентов. За два года обучения они должны не только стать высокопрофессиональными (за это отвечают инженеры из лондонской компании Buro Happold, которые курируют курсы конструкций, материалов и технологий), но очень ответственными и широко мыслящими архитекторами: их научат работать с актуальным социальным, культурным, экономическим и политическим контекстом. На выходе студенты будут получать диплом от London Metropolitan University.

Во вторник руководители и преподаватели школы собрались, чтобы рассказать о своем проекте, а также поговорить о задачах современного архитектурного образования, о том, что вообще требуется от архитектора сегодня. «Афиша» публикует самые интересные моменты этого разговора.

Евгений Асс

архитектор, профессор МАРХИ, ректор МАРШ

«Школа, которую мы затеваем, это способ ответить на вопрос — что сегодня является ядром профессии, кто такой архитектор. С одной стороны, архитектор — это некто, кто работает с пространством, работает с организацией пространственной жизни людей. Другой вопрос — качество этой деятельности, это самое интересное. Потому что врачи тоже все призваны лечить, но у одних врачей пациенты умирают, а у других становятся здоровее, чем были. Одна из самых больших проблем с сегодняшним архитектурным образованием заключается в утрате связи с реальностью в каком бы то ни было виде. У архитекторов отсутствует рефлексия по поводу пространственных переживаний, они не знают ничего о мире, в котором они живут, ни в политическом, ни в технологическом плане. Они занимаются тем, что рисуют загогулины. Вдумчивое и глубокое постижение реальности — это единственное, что может сделать архитектурное образование полноценным».

Владимир Паперный

историк архитектуры, критик, дизайнер

«Мне кажется, профессия архитектора меняется — можно воспользоваться идеей Чарлза Ландри, который говорит, что важные открытия совершаются людьми не в центре своей компетенции, а на ее периферии. То есть если мы посмотрим на самые революционные идеи в области архитектуры и строительства, то они принадлежат людям не в центре архитектурной профессии. Например, такие важные для современной строительной индустрии вещи были придуманы двумя садовниками — один придумал железобетон, строя кадки для цветов, другой придумал стеклянный фасад, строя оранжереи. Современный английский дизайнер Том Диксон постепенно переходит к архитектуре, и я его спросил: как можно заниматься архитектурой, не зная технологии, сопромата и так далее? Он сказал, это все никому не нужно: что, говорит, вы думаете, когда Рем Колхас или Заха Хадид рисуют свои загогулины, они про сопромат думают? Они рисуют, что им голову приходит, и отдают все в компанию ARUP, которая любую загогулину превращает в чертежи. Современные технологии позволяют построить самые бредовые фантазии, и все будет в порядке, все будет держаться. Если это действительно так, то профессия архитектора меняется радикально — он должен решать только этические вопросы».

Сергей Ситар

архитектурный критик, преподаватель МАРШ

«Профессия архитектора становится все более рискованной и, пожалуй,стоит на грани исчезновения. Как гласит известный афоризм Фрэнка Ллойда Райта, в отличие от врачей, архитекторы не имеют возможности прятать свои ошибки под землей. Или не расположены это делать. В результате же мир на наших глазах все быстрее превращается в помойку. Разумеется, важно отдавать себе отчет в том, что главное сегодня происходит в электронных средах и определяется новыми способами работы с информацией, но пора нам уже возвращаться из сетей на свет божий и начинать разгребать эти завалы».

Никита Токарев

архитектор, преподаватель МАРХИ, директор МАРШ

«Как ни банально, как ни пафосно, но ядро архитектурной профессии — это человек. Мы остаемся физическими телами, мы живем в пространстве, среди материалов, форм, а не только в пространстве медиа. Вот сейчас я сижу на стуле, и это довольно удобный стул, что бывает нечасто — произведения дизайна часто жестоко ранят сидящего на них. Здесь темновато — видимо, ради удобства фото- и киносъемки приглушили свет. Это базовые обстоятельства, в которых мы находимся, в этих заданных параметрах мы ведем разговор об архитектуре — стул и свет я не могу исключить из разговора. Чем отличается образование архитектурное от образования ремесленного, если понимать под ремеслом просто умение манипулировать пространством — строить стенки, перекрытия, окошки и прочее. На мой взгляд разница в двух моментах. Во-первых, нужен диалог, то есть взаимодействие с контекстом — социальным, культурным, экономическим. Наша работа существует не в безвоздушном пространстве. Во-вторых — ответственность. Мне кажется, архитекторы недостаточно ответственны».

Антон Мосин

архитектор, преподаватель МАРШ

«Мне кажется, кризис архитектуры есть, но он уравновешивается недолговечностью ошибок — архитектура становится все менее долговечной. Уже не надо прятать ошибки под землю, а просто достаточно их посносить. Профессия меняется в сторону большей легковесности, необязательности некоторой — никто сегодня не требует от архитектора строить на века. И представление о ней очень сильно расширилось. Вот забьешь слово «архитектор» в гугл и первое, что получишь — «архитектор IT». Это профессия совершенно новая, но, безусловно, тоже связанная с архитектурой. То есть архитектурное образование вполне может стать универсальным гуманитарным образованием. Это не ремесло, и современное образование в принципе не может быть ремесленным. Хотя есть, наверное, образование слесаря-краснодеревщика, но высшее образование, в западном смысле слова — когда каждый студент может выбирать себе предметы, — может дать нам, например, уже архитектора-биолога».

Алексей Муратов

главный редактор журнала «Проект Россия»

«Я готовился к этой дискуссии и нашел высказывание педагога и практика Кеса Кристианса: «Многие считают архитектора «человеком Ренессанса», тогда как на деле ему постоянно и катастрофически не хватает знаний. Как турист путешествуя по техническим заданиям своих заказчиков, он накапливает достаточно информации, чтобы симулировать компетентность и ничем не выдавать поверхностности своих знаний. Обычно его «теории» — это многозначительные короткие заявления, которые со временем становятся просто банальными: «форма следует функции», «less is more», «less is bore», «fuck context», «fuck building». Из-за своей потребности обсуждать и спорить архитектор обычно обречен на преподавание, и его неадекватные теории нередко находят поддержку у молодой студенческой аудитории. Архитектор преподает для того, чтобы собирать знания, а не распространять их».