Твердая тройка

Математик Григорий Перельман — возможно, единственный в России человек, способный по этическим соображениям отказаться от миллиона долларов

Про то, что столичная публика взяла моду ходить на лекции, «Афиша» писала еще прошлой весной — но тогда мы не предполагали, что дело зайдет настолько далеко. Лекции на любую тему — особенно если они проходят в «Гараже», на «Стрелке» или где угодно, но под эгидой объединения «Теории и практики», — собирают полные залы, те же институции начали привозить на гастроли лекторов-звезд; кажется, Жижека или Хокинга скоро будут выписывать на корпоративы и дни рождения. За последний год я присутствовал на круглом столе, где организатор британского фестиваля All Tomorrow’s Parties час рассказывал про фестиваль по-английски без перевода (полный зал), на круглом столе, где философ Олег Аронсон подвергал деконструкции «Доктора Хауса» и «Дом-2» (биток), на лекции, где Екатерина Де­готь разбирала инсталляцию Кабакова «Туалет» (давка) и даже сам прочитал лекцию об онтологии Блаженного Августина (яблоку негде упасть — а в конце еще спрашивали, почему мало внимания уделил проблеме троичности). Учитывая, что на русский теперь переводится свежий международный научпоп, ссылки на лекции с сайта www.ted.com разлетаются по соцсетям, как листы бумаги на сквозняке, а на «Стрелке» вот-вот заработает институт архитектуры с преподавателями такого уровня, каких еще не было в России, — кажется, что мы стоим на пороге расцвета наук и ремесел, непонятно даже, зачем еще нужна модернизация при таком ренессансе.

Все бы хорошо — но в этом сюжете отсутствует несколько важных звеньев. Скажем, институты и университеты, которым по должности положено за­ниматься распространением знаний. Или библиотеки, где околонаучные дискуссии выглядели бы всяко уместнее, чем в галереях на «Красном Октяб­ре». На лекцию по параметрическому ­проектированию на «Стрелке» идут, потому что интересно, на такую же лекцию в профильном вузе — в основном чтоб от армии откосить. В магазин «Фаланстер» ходят, потому что там есть ощущение переднего края, живой и острой мысли, в библиотеку — потому что там тихо. У традиционных образовательных институций есть огромный багаж — но нет желания его переупаковать, представить тем, кому это нужно, в удобной и интересной форме, ну или как минимум сверить часы, насколько этот корпус знаний и методик соответствует тому, что происходит в мире. А государство, которое подобные вещи и должно стимулировать, занимается составле­нием штатного расписания в Сколково.

И тут, к сожалению, не скажешь — дескать, сами справимся: систему знаний невозможно заменить бессистемным их набором. Можно иметь в ридере три десятка англоязычных ­бло­гов и посещать модные мероприятия, где ­произносятся слова «отчуждение» и «теория струн» — и писать при этом «жи-ши» с буквой «ы». И самое главное — нет какого-то общепри­нятого понимания, зачем эта система знаний человеку нужна. Потому что решать вопросы целевого кредитования в каком-нибудь Россельхозбанке, читать рэп с популярным черкизовско-бирюлевским акцентом, заседать на Селигере или распределять рекламные бюджеты можно без всякого Жижека. Хуже того — система знаний, неизбежно создающая иную систему ценностей, в этих успешных и востребованных занятиях только мешает: недаром большая часть населения страны считает умнейшего человека этой страны идиотом — ему миллион долларов давали, а он, дурак, не взял.