Новая телесность

Нестандартные татуировки

На стуле спиной к Фану сидит голый по пояс блондин, ворчит в мобильник: «Растаможили? Не растаможили?» На спине у блондина самураи и гейши. Я сижу рядом и листаю альбом с фотографиями сделанных Фаном татуировок: Барт Симпсон, Багз Банни, немецкий ас Эрих Хартман, пляшущий человечек работы неизвестного пигмейского художника. Человечка Фан делал моей подруге – картинку она нашла в книге африканиста Кулика «Черный феникс».

Алексея Фокина – Фана – я знаю пять лет: он мне исправлял две кривые татуировки, сделанные другим мастером (тот мастер в обычной жизни был барабанщиком, а татуировки делал под настроение – за сто рублей или за бутылку вина). Сначала Фан работал у себя дома в Кузьминках, потом в парикмахерской в Перове, теперь – в большом тату-салоне на Русаковской. Салон похож на стоматологическую клинику: белые стены, кафельный пол. Клиентам выдают синие бахилы, чтобы кафель не пачкали. У Фана четкие правила: он не работает с пьяными, детьми до восемнадцати (или пусть приходят с родителями) и не делает татуировки на лице и кистях рук. «Их ведь не прикроешь ничем. На хорошую работу не возьмут, милиция настроение будет портить. Зачем?»

«А вот смотри – Бодлер», – говорит Фан, показывая на следующую фотографию. «Какой Бодлер?» – «Ну поэт. Картинка его и автограф его». Девушка принесла «Цветы зла» и попросила себе на спину скелет с подписью «Les fleurs du mal». Стихов Фан не читал, но идея ему понравилась. Другая нестандартная работа, из последних, – «Тайная вечеря» между лопаток. «Человек нашел какую-то книгу по естествознанию, там были древние эфиопские фрески». – «Долго, наверное, делал?» – бородатые лица апостолов производят впечатление. «Не, часов пять. Никаких теней и полутонов, закраска плотная. Вот группу Ramones я целый год делал». Ramones впечатляют: в полный рост, в джинсах, кожаных куртках и черных очках, на фоне кирпичной стены. Все равно что человек себе постер на спину приклеил.

«Вот эту посмотри», – говорит Фан, перелистывая страницу. На мужской груди – солнечный круг, в центре лицо молодой женщины. Волосы длинные, на прямой пробор. Губы приоткрыты, брови приподняты, смотрит вдаль. «Никак он не хотел признаваться, кто такая. Принес старую черно-белую фотографию, 60-х годов, наверное: она, вокруг люди в болоньевых куртках, на заднем плане троллейбус круглый. Я думаю – мама».