На рыбалку на Онежское озеро
Взяли нормально: ящик «Застолья», ящик «Кузьмича», «Клюковки» для дамы и две бутылки «Карельского бальзама». Катер «Пелагея» покачивался у петрозаводского причала. У трапа, рассматривая пассажиров, хмуро курил капитан при усах и в вязаном свитере. Пассажиры выглядели неважно: для нас рыбалка началась еще накануне, в экспрессе
«Пелагея»
С виду корабль как был серьезной посудиной, так и остался. Кажется, будто мы действительно плывем по делам, а не на увеселительную прогулку. Капитан представляет команду: кок, механик, юнга, боцман. Концы отданы. Позади остаются портовые краны, речной вокзал и монструозные прибрежные скульптуры из
Модус вивенди
На карте Онега похожа на растопыренную пятерню — в южной части озеро широкое, а на севере делится на многочисленные
Скоро выясняется, что даже склонные к трезвому образу жизни люди, попав на рыбалку, не могут не выпивать:
Утренняя зорька
По дороге в Петрозаводск Геннадий рассказал нам много рыбацких историй. На Онеге, узнали мы, щук, сомов и налимов не успеваешь вынимать из воды, причем экземпляры, не дотягивающие до двадцати килограмм, сразу выбрасывают. Нас обещали отвезти к заветной «луде» — большой отмели посреди озера, где, по слухам, происходит невероятный клев. Увы, судьба против нас. «В тех местах обещают шторм», — говорит капитан, как только мы ступаем на борт.
Часа через три «Пелагея» заходит в Сенную Губу и бросает якорь в двадцати метрах от деревни Гарницы. После плотного обеда мы берем удочки, спрыгиваем в две резиновые лодки и, помахивая веслами, разъезжаемся в разные стороны. В нашей команде четверо: у одного не клюет совсем (говорит, виновато место), другой никак не попадает червяком на крючок, третий поймал семь худосочных уклеек и лишь четвертая едва успевает подсекать крупных окуней — удочка так и мелькает в воздухе. Вторая группа возвращается на «Пелагею» с одиноким подлещиком. Хозяева говорят, что
История юнги
Вечером мы гребем к ярким окнам бани — греться. Для того чтобы как следует описать это мероприятие, нам, рассказчикам, пришлось бы разделиться — как иначе объяснить, кто за кем подглядывал, какие виды наблюдал и что за слова неслись при этом над ночной Онегой? Опустим подробности, но отметим, что после парилки мир хорошеет стремительно.
Дальнейшие воспоминания об этом вечере сохранились отрывочно. Когда «Застольная» кончилась, перешли на «Кузьмича» — его нужно было хитро разбавлять петрозаводским бальзамом. В четыре утра, проводив хозяев, мы выползли на палубу и приняли соседний маяк за
В рубке тлеет огонек — там несет вахту юнга. Стучимся, показываем бутылку: «Не холодно тебе?» Лицо юнги светлеет. Через полчаса и двести грамм он уже травит морские истории. «Было дело, шли мы с туристами — и тут шторм, шесть баллов. Качает так, что
Робинзон и Пятница
Проснувшись около полудня, мы видим, что «Пелагея» сердито тарахтит вдоль шхер. Капитан мрачен. «Накрылась вся навигация, — тихо говорит Геннадий. — GPS, эхолот, радио — ничего не работает». Юнги не видно. Мимо проплывают освещенные солнцем ели и надменная карельская сосна.
Через час «Пелагея» швартуется у пристани Кижей. Мы бывали здесь раньше и не ждем от музея ничего нового, однако лишний раз почувствовать под ногами твердую землю всегда приятно. Впрочем, быстро выясняется, что насчет острова мы неправы: в ранний час, когда туристические теплоходы еще не успели выгрузить ежедневный
Подосиновики
Плавание продолжается. Еще несколько километров по озеру — и мы встаем у острова Малый Леликовский. В заброшенной деревне Леликово, без электричества, но с церковью Иоанна Предтечи 1886 года постройки, нет ни одного постоянного жителя — лишь жена капитана перебирается сюда на лето. Пока кок готовит шашлык, а хозяйка замешивает тесто для пирогов, нас отправляют за грибами: высаживают на соседнем островке Мяль, машут рукой и обещают забрать через пару часов — как раз, говорят, проголодаетесь. Ровно через два часа мы сидим на опушке среди огромной кучи боровиков, подосиновиков и лисичек, пытаясь вспомнить, с какой стороны мы сюда пришли и где, собственно, нас обещали встретить. Еще через пятьдесят минут на поляне появляется запыхавшийся капитан. «Ну
Темнеет быстро. Мы греем руки на самоваре, едим шашлык с рыбными пирогами и смотрим то на звезды, то на сотовые телефоны — удивительно, но они работают даже в карельской глуши. Капитан говорит, что пока мы ходили за грибами, команда предусмотрительно расставила в озере сети — неприлично
Самое страшное
Механик разложил на корме походную коптильню. Из металлического таза он достает форель, сига, налима, ловким движением выдирает из них внутренности и бросает на горячую решетку. В воздухе мелькает окровавленный нож. Из картонных ящиков выглядывают брезгливые рыбьи морды. На «Пелагее» все делают за тебя — готовят за тебя, копают за тебя червяка, ловят за тебя рыбу. Иногда хочется, чтобы и пили за тебя тоже.
В рубке мы с капитаном наблюдаем за бушующей стихией. Волна идет такая, что стоит провести на носу несколько минут — и душ можно не принимать. «Скажите, Сергей, что может с нами случиться ужасного — такого, что будет действительно страшно?» — «Ужасного? — капитан задумывается. — Об этом не говорят, но если откажет винт и сломается руль — все, пиши пропало». Мы киваем и спускаемся в
Капитан перекрестился
Вечером мы осторожно поднимаемся по ступенькам московского поезда. «Долго будет Карелия сниться», — уверенно сообщает монументальный плакат напротив вокзала. Он явно подозревает и о «Застолье», и о поломке, и о пришедшем на помощь буксире с двумя бабами за штурвалом.
Как добраться
На поезде до Петрозаводска (из Москвы купе — 568 р., СВ — 1 248 р., из Петербурга купе — 311 р., СВ — 687 р.)
С кем ехать
«Пелагея Тур» телефон в Москве (095) 924 41 61, в Петрозаводске (8142) 72 78 65,
Сколько стоит
Катер берет до 10 пассажиров. Сутки аренды (с питанием, одеждой, снастями и трансфером от поезда до причала) стоят 800 у.е. Оптимальная продолжительность поездки —