Манифест Ингеборга Дапкунайте, актриса

Есть актеры, которые все время играют одну роль — самих себя. На этом более-менее строит­ся вся классика старого Голливуда. Но сейчас все больше исполнителей работают именно с резкими перевоплощениями, как Хоакин Феникс.

Подорвать у актера веру в себя очень легко. Даже с самыми уверенными в себе это можно проделать. Я такое наблюдала и могу сказать, что работать после этого трудно даже самым ­талантливым. Но если режиссер в тебя верит, это придает огромное количество сил.

Задача у актера довольно простая: прийти на съемочную площадку вовремя, трезвым и зная текст. Это минимум, и если ты его соблюдаешь, тебя никто не имеет права уволить. Так по крайней мере это происходит в Англии: тебя не могут уволить, обвинив только в том, что ты бесталанный. Раз режиссер из ста человек отобрал на роль именно тебя, значит, это его выбор, его ответственность. Бывали, конечно, прецеденты. Но они стоили очень больших денег тому, кто увольнял. Зато в России на съемках кто угодно может дать тебе совет — просто так, походя. Гример, оператор, реквизитор, уборщица. Такая, видимо, национальная черта, назовем ее непосредственностью. На Западе с таким мне не приходилось сталкиваться.

Как бы пафосно это ни звучало, но актеру дает­ся только один шанс. Зрителю не объяснишь, что ты мог талантливее сыграть, но такие-то обстоятельства тебе помешали. Он не поверит. Для него есть только то, что он видит на экране или на сцене.

Находясь внутри процесса, трудно понять, получается ли фильм. Но бывают предчувствия. Например, я наверняка знала — еще на стадии прочтения сценария, — что «Интердевочка» получится. Не ска­жу, что это произведение искусства. Сейчас она смотрится, конечно, наивно. Но по тем временам это была прямо «Pretty Woman» по-советски.

Невозможно заранее определить, какие из твоих качеств будут востребованы, почему тебе поручают следующую роль. Был случай, когда для меня написали театральную роль, после того как посмотрели мой номер из «Звезд на льду» на ютьюбе. А в Англии как-то раз специально для меня переписали роль с англичанки на литовку. Я бы на такую роль даже пробоваться не стала, но первоначальная ак­триса выпала, а режиссер Эмили Янг посмотрела фильмы с моим участием — и в результате пере­делала роль под меня. Я сыграла домработницу из Пекама, лондонского пригорода, которая приехала туда из Литвы, чем и объяснялся ее странный акцент. Название фильма, соответственно, тоже пришлось поменять — изначально он назывался «Елена из Пекама», а в прокат вышел как «Kiss of Life».

Однажды я в интервью сказала, что актер — работа непыльная. Не у станка же мы стоим, я это имела в виду. И буквально через месяц Балабанов взял меня в фильм, где нам с четырьмя парнями пришлось сидеть в специально вырытой яме и нас там еще сверху периодически поливали грязью (речь идет о фильме «Война». — Прим.ред.). И тогда-то Сережа Бодров, светлая ему память, мне припомнил: «Ну что, непыльная работка, как она?» Но во­обще, должна сказать, если повезет, то актерство — это самое приятное ремесло на свете, которым я весьма дорожу.