Мусульмане в Москве Ислам. О праздниках.
Эти дни не отмечены красным цветом в календаре — но не заметить их невозможно. То, что происходит в эти дни, непонятно для большинства москвичей, но очень важно для посвященных. Александр Родионов («Театр.doc») поговорил с живущими в Москве мусульманами о том, как они отмечают свои праздники.
Ростомтаджик, 30 лет, мясник на Черкизовском рынке
— Бывают живые заказы — бараны, чтобы жертвоприношение делать. Мы под заказ привозим. Некоторые есть, кто просто так, во имя Аллаха, курбаны делают, раздают по килограмму всем — молящим, бедным раздают. Такие закажут два барана, например, или три барана. Мы сразу скажем: завтра вот в это время приходи — в девять часов. Придут. Прямо отсюда заберут. В багажник бросят — увезут.
А вот Курбан-байрам будет — закажут сотнями! Сто пятьдесят голов, сто семьдесят голов привозим, там уже специальные ребята стоят — всю молитву делают, режут.
Например, мое имя Ростом. «Во имя Ростома!» (Быстро шепчет молитву.) И… (Делает в воздухе удар ножом.)
Шариф
узбек, 40 лет, безработный
— Какой-то праздник был русский. Перед Новым годом же бывает какой-то. Пасха, что ли? Нет. Рождество? Нет. Наш дядя Володя — хороший человек! — всем узбекам, кому сдает квартиру, подарил по игрушке на машину — на стекло. Я повесил — вот, желтая собачка. Был Рамазан, мы позвали его — посидите у нас! Понравилось ему. Но выпивки мало! Он говорит: что за стол? На столе должно быть пиво, коньяк, вино, водка… Сейчас скоро Ураза-байрам. Опять дядю Володю позовем. Для него можем выпивку ставить. На празднике можно все. Сильно напиться, может, нельзя. Но пить в Коране не запрещают — пьяным быть запрещают.
Инкогнито
русская, официантка в кафе «Стамбул» в Измайлово
— Они мало пьют. Много едят. Что больше всего заказывают — лахмаджун, пиде, да? На праздники. Это их национальные блюда. Они их очень любят, заказывают большие партии.
Собираются на втором этаже. Слушают музыку. Очень приятно проводят вечера. Спиртное не употребляют. Очень любят черный чай. С бергамотом. У нас здесь живая музыка. Танец живота. Мы вызываем танцовщиц-девочек, певца-мальчика. Чисто национальное гулянье идет. Они танцуют. В течение 5–6 часов обычно продолжается праздник. Они отмечают с детьми. В принципе — какое это имеет значение? Мы все дети по-своему.
Дамир
заместитель председателя Духовного управления мусульман европейской части России
— Бисмиллахи рахмани рахим! 24 сентября, как мы все ожидаем, наступит, иншалла, месяц Рамазан. Мусульмане Российской Федерации и всего мира ждут священный месяц Рамазан с нетерпением. В этом месяце люди испытывают себя, постясь, держат пост в течение светового дня. За два часа до рассвета начинают поститься — и до захода солнца. В этот период запрещается кушать, пить, если табакокурящий — нельзя табак курить, много чего запрещено в этот месяц. А то, что запрещено навсегда, — от этого мусульмане всю жизнь воздерживаются. Воздерживаются от чего? От харама, от прелюбодеяния, от убийства, от воровства. Ислам требует, чтобы верующие были честные, чистоплотные, богобоязненные, законопослушные, чтобы они любили соседей, любили своих жен, своих детей! Жили в мире и согласии со своими соседями — неважно, какую веру они исповедуют.
Я в это время нахожусь на службе. Никому нет дела, что я держу пост, я держу ради Аллаха. Я иду на работу, полный день работаю. Первые три дня тяжеловато немножко. Организм обезвоживается. Пить хочется! Но я все равно удерживаю себя. А через три дня привыкаю.
Хасиб
узбек, рабочий на Черкизовском рынке, рядом с ним две продавщицы
1-я женщина: — А он у нас водку пьет! Он все делает то, чего нельзя.
2-я женщина: — Чуть не арестовали! Во время праздника, когда он отмечал Рамазан, да? Напился! И его чуть не арестовали, да! На его день рождения такое было тоже. Расскажи, как ты скрывался! Огородами шел. Нам же ты рассказывал? Почему ты только нам рассказываешь? У него же много историй — очень много!
1-я женщина: — В Рамазан мясо ел, свинину. Шашлык ел — было такое? Было! Мы видим, от нас ничего не скроешь. Принес бутылку. Я вам расскажу! Пил с нами наравне. Шел домой — спотыкался. На такси мои предложения отклонил. Было всем весело.
2-я женщина: — Главное, что он его отметил — и все окончилось не так уж ужасно! Правда, в этом году день рождения — я ему напоминаю про поляну, мы ведь все пьем, а ему нельзя: мусульмане не пьют! У него день рождения в октябре где-то.
1-я женщина: — Какой подарок, расскажи, я тебе подарила! Теплое одеяло! Спишь под ним?
Хасиб: — Дома лежит.
Амир
таджик, 40 лет, грузчик на Черкизовском рынке
— Наш начальник, бригадир, каждый праздник устраивает собрание — большое, очень большое. Когда Курбан-байрам, Ураза-байрам — всех нас угостит. У кого время есть, у кого время нет. Покушал — и быстро идешь деньги зарабатывать.
Магомедсалам
даргинец, 33 года, строитель
— Праздновать дни рождения — такой традиции в исламе нет, вообще-то. Мы день рождения нашего пророка Мухаммеда празднуем — мавлид. Все мусульмане празднуют, кроме ваххабитов — это секта такая. У нас с друзьями мавлиды на квартире. Можем провести мавлид в любое время, для этого даже не нужен особый какой-то повод. На мавлид собираются, воспевают пророка, воспевают рождение, рассказывают истории в песенной форме, традиционное угощение подают, исполняют молитвы совместные, коллективные. У грузин есть хинкали, а у дагестанцев есть хинкал. У даргинцев это один вид хинкала, у кумыков, аварцев, лакцев — свои виды. Большие такие пельмени — но без мяса, внутри просто тесто. Баранина, засушенная в горных условиях, — ее варят, и получается наваристый бульон с приправой. Это мясо — в основном пища пастухов, горцев, которым тяжело было готовить. Самое простое блюдо — вода, тесто и кусок мяса. Певцы на мавлиде — это обычные люди, которые обладают необходимыми религиозными познаниями и умеют исполнять песнопения. Они знают те самые мавлиды — в два голоса, в три голоса. И поют. В основном я не видел, чтобы танцевали. Это больше у арабских народов, у них выше культура проведения праздников исламских.
Когда мавлид, бывает, соседи приходят, делают замечание — но это воспринимается сразу, люди понижают голос. Естественно, соседям по дому сложно понять, что посреди недели, когда дата не отмечена никаким календарем, проходит праздник.
Давно я, кстати, не проводил таких мавлидов!
Алия
башкирка, 23 года, студентка РАТИ
— В Москве есть общество земляков — не только татар, но и башкир, они проводят летом Сабантуй. Мои друзья, с которыми я приехала в Москву, из Училища имени Щепкина — там целый курс из Башкортостана — помогают организовать этот концерт, такой большой праздник, где все могут встретиться и помочь друг другу. Обычный концерт, с номерами, только там поют на национальном языке и танцуют национальные танцы. Там встречаются земляки, даже те, которые здесь очень давно живут. Детское воспитание, когда бабушки еще молятся по пять раз в день, оно все равно дает отпечаток. И сам язык, и очень традиционное воспитание, отношение к женщине, святое отношение к семье, к более взрослому поколению — почитание, я бы сказала.
Азиз
азербайджанец, 27 лет, менеджер
— Я учил ислам немного. А в жизни торгую, возил из Ирана кожу, работал в Тегеране, я влюбился в Иран! Там азери много живет, половина — наш народ, всюду их встречаешь. А потом друг предложил работу в фирме в Москве. И вот на первый год я решил устроить тазие. У нас в Иране, когда жил там, зимой всегда в день убийства имама Хусейна люди ходят, себя немножко бьют, плачут, говорят: лучше бы мы умерли, чем эти великие люди! В мечети те, кто артисты немного в душе, — они тогда могут сыграть тазие. Спектакль про Хусейна. Народный спектакль, религиозный, ему тысяча лет! О чем спектакль? Был имам Хусейн, внук нашего пророка. Он поехал в Кербелу — это Ирак. И там были кяфиры, они его убили. Все это подробно показывается и поется. Люди плачут! Честно, чувство — как будто все сейчас происходит! И трубы поют! Нормальные люди поют, те, кто нормальной работой занимается, как мы. Но они свои роли знают, им верят люди.
Зажег ребят идеей. Был ангар у нас на Магистральной. У меня видео было из мечети в Тегеране — оттуда и сняли. Трубу нашли, чтоб трубила. Было до праздника две недели, до Ашуры, два года назад. Тут один говорит, с нашей фирмы: жена Хусейна — почему ты ее играешь, Азиз? Мою девушку возьмите, она мусульманка, очень красивая! Они все: давай, давай, сагол, да! Я клянусь: по исламу в тазие женщин только мужчина играет! Я что, для смеха хочу чадру носить и петь за женщину? А они: да мы же не в мечети — в ангаре. И все за него: давай, давай — она пусть играет. Девчонка красивая. Я не пошел туда и стороной теперь тех своих друзей обхожу. В нормальной стране такого случая не могло быть. Только в Москве.
Мохамеддин
турок, 30 лет, продавец, по образованию техник-электронщик
— Ребята есть знакомые в кафе «Стамбул» — от рынка недалеко, около гостиницы «Измайлово». Все турецкое. Турецкую еду готовят — шашлыки, денер. Но жена здесь со мной — турчанка. С ней не выйти никуда — только по дворам гуляю. Потому что в кафе люди выражаются. А она знает русский. Она все сквернословие понимает. Как я могу с ней куда пойти! Сидит дома. Москва — это страшный город!
Гена
грузин, 49 лет, род занятий неизвестен
— Я грузин, мусульманскую веру принял, отношусь к шиитам. Основной праздник — Рамазан. В Азербайджане, говорят, некоторый народ любит Навруз-байрам. Я сам в первую очередь вот это — Рамазан. В мечеть ездим с друзьями-афганцами. Правда, многие испугались: народу много, кто-нибудь опять чего-нибудь там сотворит. Ну а что сделаешь — молиться надо Богу. Аллаху! Обратно на метро мы ехали. Люди в метро как на нас смотрели? Хорошо! Ну в основном все свои в метро, кто там? Чужих нету!
Магомедкабул
киргиз, 39 лет, продавец на Черкизовском рынке, по основной профессии учитель физики
— Сладкое что-нибудь покупаю лично я сам. В день, когда праздник, когда я иду в мечеть. По пути если дети маленькие, старики — русский, или кто, или хоть татарин, — я угощаю всегда. Если спросят, для чего, в честь чего угощаем, я объясняю: у нас сегодня мусульманский праздник, Ураза-байрам или Курбан-байрам. Они тоже поздравляют, я такого не встречал, чтобы кто-то не брал конфетку.
Самир
лезгин, 23 года, спортсмен-любитель
— Похоронят меня — как папу моего похоронили. В Москве. На мусульманском кладбище. У меня на лице тряпочка. На живот мне положили… по-моему, папе клали ножницы. Быстро очень все делают: я умер — меня сразу похоронить нужно! Беготня, поминки, похороны, переживания — все сразу! Я надеюсь, я вечером умер: больше времени у семьи. Меня подложат к папе в могилу. Несут меня, за мной одни мужики, женщины дома, не полагается, чтобы они на кладбище приходили. А потом пришли — дома поминки, это тоже не очень одобряется, но разве у нас дома согласятся с этим? Плакать? У нас если человек умер — плачут. Если не умер — не плачут, это обычай такой. Внуки будут плакать. Это не сейчас будет — я раньше чем в сто лет, сто десять не умру. Я не пью, в Рамазан держу пост — я буду жить сто лет! И в это время все в Москве уже будут одни мусульмане.