Старк в Москве
У Филиппа Старка с Москвой сложный и странный роман. Вроде бы он в Москве давно и разнообразно любим – его мебель Vitra, его кухонная утварь Alessi, его светильники, компьютерные мыши, зубные щетки есть во множестве московских магазинов. Но все это – промышленный дизайн, массовое производство. Со стороны Старка – ничего, как говорится, личного: специально для Москвы он до сих пор не строил, не проектировал, не оформлял. А ведь это человек, который оформил-понастроил чертову уйму всего и везде, причем с неослабевающим аппетитом.
Вроде бы все понимают, что Москва, где уже есть свой Fauchon и второе место в мире по продажам Gucci, без Старка неполна, что ли. Вроде бы и Старк понимает, что Москве уже давно пора в его CV. В 2003-м он учредил контору YOO Russia; в нее вложились Флеминги – очень непоследние английские инвесторы: Филипп Старк явно настроился сильно и крепко здесь поработать. Но два года его «русский проект» окружала странная, немосковская какая-то тишина. Время от времени кто-то о чем-то поговаривал. Шалва Чигиринский предлагал Старку поработать над проектом жилого дома, по его словам, и предлагал без особого огня, и Старк как-то вяло отказался, и уговаривать особо не стали. Вот компания Mercury предлагала Старку построить торговый центр в Жуковке – тоже вроде рассосалось само и только сейчас опять стало склеиваться. Как говорил кот Матроскин: «Ура! Заработало!» – в начале октября Старк снова приехал в Москву, и совсем не с туристическими целями. В конце этого – начале следующего года в Москве откроются сразу два его ресторана: Bon на Якиманской набережной и Baccarat на Никольской.
Сразу нужно сказать, что ничего специального Старк для Москвы изобретать не стал: прототипы обоих заведений есть в Париже. Не потому что Москва – провинция, которой можно слить копию (во всяком случае, не в первую очередь поэтому). А просто потому, что каждый творец рано или поздно вступает в ту пору творчества, когда журналисты начинают задавать ему вопрос: «Почему в вашем творчестве такое количество ремейков?» Старк – ветеран труда: за четверть века неистовой работы он оформил такое неимоверное количество интерьеров и конкретно ресторанов, что они уже сливаются в некий глобальный «ресторан Старка». Разделяющийся на подвиды.
Концепцию парижских Bon формулируют примерно так: «Здоровая еда в порочной атмосфере». В свой последний приезд в Москву Филипп Старк в интервью радиостанции «Серебряный дождь» высказался подробнее: «Bon основан на сексе. Сценарий этого места отсылает к нашей темной стороне, а секс – это часть нашей темной стороны (другая часть – это насилие). Вот почему это место говорит о сексе и насилии, но поэтическим, романтическим способом». На язык дизайна – если судить по парижским аналогам – эта мысль переведена Старком как сочетание хрустальных люстр, пухлых драпировок и мебели, в контурах которой угадывается стиль Людовика XV, с которого пообрубали завитушки, а еще больше угадываются интонации, в которых лет через двести после Людовика XV было принято обставлять дорогие бордели. Тем самым Старк в легкой игровой форме как бы высказывает мысль, что вкусно поесть – почти так же приятно, как переспать, и мысль эта не может не понравиться. Правда, в настоящее время парижские Bon стали тихо гаснуть. И в этой ситуации для Старка построить еще один Bon в Москве – это все равно что рассказать старый анекдот в новой компании.
Baccarat в этом смысле – вещь более точная. Во-первых, место намоленное: ресторан открывают в помещении бывшей аптеки №1. Во-вторых, это копродукция с Mercury. В-третьих, проект тоже прокатан в Париже – в заведении под названием Crystal Room. А в главных, Старк здесь обещал снять ногу с педали тормоза и на вопрос, о чем этот его ресторан, отвечает вот что: «О магии камней, о всех этих оптических трюках, всех этих миражах и мечтах, которые с ними связаны. Это место похоже на «Алису в Стране чудес», нечто, чего вы в жизни никогда не видели, что-то очень магическое». Сразу вспоминается история про то, как Старк приехал в Москву и похвалил статую Петра работы Церетели. Нельзя сказать, что у них с Церетели общие вкусы, но аппетит к жизни в ее простых, понятных и эффектных проявлениях – точно уж равновеликий. И вот когда человек с аппетитом Старка набрасывается на драгоценные камни, то, конечно, у него вполне может получиться очень впечатляющее высказывание о нынешней Москве. «Психоанализ Москвы», как он сам это назвал. Или, как он поясняет: «Я думаю, что поход в ресторан – это прежде всего такой опыт, experience; ресторан – это не место для еды, это театр жизни». Москва не зря его ждала.