Без креста

В Ставангер, европейскую культурную столицу Европы-2008, надо лететь через столицу Дании Копенгаген. Этот аэропорт примечателен, во-первых, своим роскошным паркетом, во-вторых, тем, что в нем недавно закрыли на реконструкцию единственную курилку, в-третьих, тем, что про него некогда сложил свои строки «мы на аэродроме в Копенгагене сидели и на кофе налегали» поэт Евгений Евтушенко. В самом норвежском Ставангере примечательных мест еще меньше. Музей ставриды, в котором вам долго рассказывают про историю взлета и падения индустрии норвежских консервов, кафедральный собор, под сводами которого дородные муж и жена исполняют песнопения под орган, наконец, футуристический Музей нефти и газа. Последний играет ключевую роль в культурной жизни небольшого (двести тысяч жителей) городка. Дело в том, что Ставангер не только европейская культурная столица будущего года, но и столица норвежских нефти и газа. А это уже другой коленкор, куда более серьезный, чем рунические песни и пляски в исполнении турок и албанцев (такова сегодня европейская культура).

Нефть на норвежском шельфе Северного моря открыли в конце 1960-х. Случившийся совсем скоро нефтяной кризис 1973-го, когда арабские страны отказались поставлять черное золото союзникам Израиля в войне Судного дня — США и большинству стран Западной Европы, и тем самым в одночасье взвинтили мировые цены, пришелся потомкам викингов очень кстати. Беднейшая страна, треть населения которой после Второй мировой войны, когда угасла индустрия рыбных консервов, уехала в Америку за длинным долларом, в одночасье стала богатеть. Собственно, такая же история случилась и с Советским Союзом — но в отличие от брежневских старцев, бездарно профукавших нефтедоллары на поездки писателя Проханова по Никарагуа, обладавшие протестантской этикой норвежцы распорядились своими деньгами более рачительно. Стабилизационный фонд, одна из ключевых составляющих нынешнего плана Путина, — изначально норвежское изобретение.

Сегодня Норвегия занимает ведущие места в мире по уровню жизни и запасам нефти. Это позволяет ей гордо не вступать в Евросоюз, не вводить евро в качестве национальной валюты, но главное — жить как заблагорассудится. Жизнь, с нефтью, но без великой и ужасной русской мечты, и составляет главный интерес поездки в Норвегию.

Так же как у нас, в Норвегии неважный климат — дожди и холодно. На этом сходство заканчивается. Православное существование (потому что, как пел убиенный Игорь Тальков, «нельзя это жизнью назвать») непростительно дешево и некачественно и в то же время дико усложнено. Норвежская жизнь — добротна, дорога и до неприличия проста. Неспешно стариться в аккуратном деревянном домике с видом на море или фьорды, есть простые и вкусные блюда из чистых продуктов, дышать свежим воздухом и возделывать свой сад — вот жизненное кредо норвежца, мало, в сущности, изменившееся с времен, описанные в киносаге «И на камнях растут деревья». Высшее, даже немного карикатурное воплощение норвежской мечты — остров-сад в двадцати минутах на катере от Ставангера, где на каменистом клочке земли трудолюбивая семья во главе с седовласым старцем за двадцать лет вырастила не только яблони, но и пальмы. Помолимся великим тем годам — по-протестантски, без кликуш и елея.

За островом пальм начинаются знаменитые норвежские фьорды. По совести говоря, ничего особенного они из себя не представляют — в Новой Зеландии мы видели фьорды и повыше, и позрелищнее. Пользуется популярностью пешее восхождение на скалу Прейкестолен, что в переводе значит «кафедра», — тоже, в сущности, чепуха для того, кто хоть раз взбирался ну хотя бы на Ай-Петри. А вот важное обстоятельство: в отеле, стоящем у подножия самого популярного туристического маршрута Норвегии, душ на этаже, а в баре не подают крепкий алкоголь. Это не признак бедности, а, так сказать, нравственная позиция. Ее обратная сторона такова: в центре крошечного городка Сандес, что рядом со Ставангером, работает простая столовая. Ее шеф-повар Чарлз Тьессем выиграл в 2003 году престижный гастрономический конкурс Bocuse d’Or.

Норвегия — это немой укор всем русским, живой пример того, что и в северных широтах, да еще и обладая нефтью и газом, можно и нужно жить по-человечески, качественно, достойно, для себя. Побывать там обязан всякий мыслящий русский — если, конечно, мы хотим, чтобы хотя бы наши дети увидели, как Нефтеюганск, подобно Ставангеру в 2008-м, гордо носит титул европейской культурной столицы.