«Афиша» попросила специалистов в области дизайна составить свои списки вещей, которые они считают образцом красоты, элегантности, простоты и функциональности — и которые при этом продаются в магазинах. По результатам опроса получился список из 50 объектов, за которые проголосовало большинство. А потом эксперты объяснили простыми словами, в чем состоит их величие.

Тимур Бурбаев арт-директор «Студии Артемия Лебедева»

Артем Дежурко дизайн-критик

Умберто Джираудо завкафедрой промышленного дизайна в Британской высшей школе дизайна

Олег Дьяченко главный редактор журнала Intersection

Александр Ермолаев архитектор, профессор МАРХИ

Стас Жицкий сооснователь бюро Open! Design & Concepts

Анзор Канкулов главный редактор журнала Port

Александр Лаврентьев дизайнер, историк дизайна

Арсений Леонович архитектор, дизайнер, сооснователь бюро Panacom

Дмитрий Логинов дизайнер

Александр Матвеев дизайнер, редактор портала Designet.ru

Мария Привалова дизайн-консультант

Ярослав Рассадин дизайнер, с 2009 по 2012 год — главный дизайнер автомобильного направления компании Marussia Motors

Владимир Пирожков, дизайнер, президент центра промышленного дизайна и инноваций AstraRossa Design

Александра Санькова директор Музея дизайна в Москве

Сергей Семенов дизайнер, сооснователь бюро fineobjects.ru

Юрий Соловьев дизайнер, основатель ВНИИТЭ

Наталья Тимашева главный редактор журнала «Интерьер + дизайн»

год: 1947
дизайн: Михаил Калашников
где купить: в свободной продаже нет

Самый узнаваемый отечественный продукт ценится вполне заслуженно: неприхотлив, надежен и понятен пользователю, как бы это ни было неприятно для остальных.

Стас Жицкий

дизайнер

«Вроде бы и не хочется отмечать вещь, благодаря которой был отправлен на тот свет, вероятно, не один миллион человек, но, если быть объективным, это изделие практически безупречно — и эргономично, и надежно, и несложно в использовании, и не безумно дорого. Вообще, вещи, которые сделаны не для красоты, а для дела (когда каждая деталь — на своем месте, когда все настроено на решение задачи, а не на радование глаза), в результате оказываются вполне эстетичными на вид. В оружии — хоть в обычном ножике, хоть в боевом самолете (а также, например, в инструменте — хоть в отвертке, хоть в промышленном роботе) — есть, философически выражаясь, гармония функциональности. Ну да, в этом случае функциональность не позитивна — что поделать».

История автомата Калашникова и его создателя

10 ноября 1919
В сибирской деревне Курья родился Михаил Тимофеевич Калашников, семнадцатый ребенок в крестьянской семье. Отец Калашникова был в 1930 году признан кулаком, семью сослали из Алтайского края в Томскую область.

1939
В ходе службы в танковом полку Михаил делает свои первые изобретения, связанные с повышением эффективности стрельбы и обсчетом боевых ресурсов танка. Одно из устройств даже должны были запустить в серийное производство — но до войны не успели.

1940
Стихотворение Михаила Калашникова становится победителем конкурса творчества молодых армейских литераторов. Вскоре, однако, занятия поэзией пришлось отложить из-за начавшейся войны.

Октябрь 1941
Калашников, на тот момент старший сержант и командир танка, тяжело ранен в битве под Брянском. В госпитале Калашников начинает делать наброски нового стрелкового оружия — прообраза будущего автомата.

Осень 1945
Калашников и его команда приступают к подготовке к конкурсу на разработку оружия под патрон калибра 7,62 мм. Автомат должен был быть компактным, надежным, простым в изготовлении и обращении и собираться из небольшого количества деталей.

Январь 1946
Конкурсная комиссия присуждает проекту Калашникова (его автомат называется «Михтим») второе место и допускает его к дальнейшим испытаниям. Кроме Калашникова подали заявки на участие еще 15 конструкторов.

Август 1946
Автомат, разработанный Калашниковым, не проходит полевые испытания. Конструктор добивается разрешения комиссии на дальнейшую доработку и испытания оружия. Еще через полгода его проект признают победителем конкурса.

1948
На Ижевском мотозаводе начинается выпуск автомата Калашникова — с тех пор слава АК целиком связывается со столицей Удмуртии, что не совсем справедливо: разработка и производство первых образцов осуществлялись в подмосковном Коврове.

1949
АК-47 (в названии зашифрованы фамилия конструктора и год, когда была закончена работа над автоматом) принимается на вооружение, а Михаил Калашников получает Сталинскую премию первой степени — 150 тысяч рублей и орден Красной Звезды.

1955
АК-47 впервые попадает на киноэкран в комедии «Максим Перепелица». С тех пор, согласно сайту IMFDB.org, различные модификации автомата появились в кадре свыше 400 фильмов и в подавляющем большинстве видеоигр, где можно пострелять.

1956
Первое производство АК-47 в Восточной Европе открывается в Польше. Всего в 1950-х лицензии на производство автомата были переданы 18 странам — союзницам СССР.

23 октября — 9 ноября 1956
Восстание в Венгрии — первый случай массового боевого применения АК-47. Гибнут 2500 венгров и 700 советских солдат. До этого АК применялся в июне 1953 года при разгоне мятежа в ГДР, однако жертв было на порядки меньше.

1960
Волна контрафактных калашниковых, захлестнувших мир, начинается, как ни странно, с Финляндии. Местные власти были заинтересованы в новом оружии и нелегально скопировали образцы с польской версии АК-47.

1961–1973
Война во Вьетнаме приносит АК-47 репутацию безотказного оружия, пригодного в любых погодных условиях. Демонстрация превосходства АК была настолько убедительной, что американские солдаты при подходящем случае шли в бой с трофейным оружием.

1970
Обучение обращению с АК входит в курс начальной военной подготовки в советских школах. Время, отведенное на сборку и разборку макета для получения оценки «отлично», составляет 48 секунд, однако многие школьники могли сделать это за вдвое меньший срок.

Сентябрь 1972
Захват спортсменов на Олимпиаде в Мюнхене палестинскими террористами, вооруженными автоматами Калашникова. Первое нашумевшее появление АК-47 вне зоны военных действий — и начало войны с терроризмом.

1976
Несмотря на номер, АК-74, разработанный Калашниковым, в массовое производство был запущен только в 1976-м. А впервые продемонстрирован еще годом позже — во время парада на Красной площади на 60-летний юбилей Октябрьской революции.

10 октября 1979
Трое вооруженных калашниковыми бандитов врываются в ресторан в Северной Осетии и устраивают стрельбу. Произошедшее позднее было признано одним из самых кровавых преступлений в истории СССР, банду приговорили к расстрелу.

1979
Начинается война в Афганистане. Автомат Калашникова впервые начинает массово применяться против страны, которая создала его и стала его основным поставщиком.

6 октября 1981
Группа исламских фундаменталистов, проникших в ряды участников военного парада в Каире, расстреливает главу государства Анвара Садата из автоматов Калашникова на глазах у всей страны.

1 мая 1983
Утвержден флаг Республики Мозамбик, на котором присутствует калашников. Также в настоящее время он изображен на гербах Зимбабве и Восточного Тимора, а с 1984 по 1997 год присутствовал еще и на гербе Буркина-Фасо.

1987
Предводитель Армии сопротивления Господа Джозеф Кони поднимает мятеж в Уганде. В армию набирают детей, которым выдаются АК, — что подтверждает расхожее убеждение, что он настолько прост, что с ним справится даже ребенок.

Август 1988
Американские рэперы N.W.A., первопроходцы гангста-рэпа, выпускают создавший жанр альбом «Straight Outta Compton», в котором, среди прочего, расписываются в уважении к детищу Михаила Калашникова.

1989
Варг Викернес, печально известный блэк-металлист,  собирает группу Kalashnikov. Многие музыканты брали вывески в честь АК: в России наибольшего успеха добился гнусавый рэпер АК-47; за рубежом — итальянские панки Kalashnikov, фанаты всего русского и, к слову, пацифисты.

17 января 1989
24-летний Патрик Перди, вооруженный китайской винтовкой, очень похожей на АК, устраивает бойню в школе. Оружие не было автоматическим, однако сам вид убийцы с калашниковым в руках был настолько ужасен, что власти США ужесточили оборот оружия.

1999
Михаил Калашников празднует 80-летие Ему дают звание генерал-лейтенанта, через 10 лет, ему присвоят еще и Героя России — так Калашников становится единственным человеком, одновременно удостоенным этого звания и дважды — звания Героя Соцтруда.

2001
Андрей Кириленко, баскетболист московского ЦСКА, начинает играть за американский клуб «Юта Джаз» под номером 47. Совокупность обстоятельств, инициалов и ижевского происхождения спортсмена порождает прозвище АК-47.

Апрель 2001
Заканчивается строительство мечети Умм-аль-Кура, посвященной событиям войны в Персидском заливе. Четыре минарета мечети выполнены в виде баллистических ракет, четыре — в виде магазинов калашникова.

7 октября 2001
Телеканал «Аль-Джазира» показывает обращение Усамы бен Ладена, посвященное терактам 11 сентября. В кадре отчетливо виден автомат Калашникова, который становится важным героем второго плана практически всех видеообращений главы «Аль-Каиды», а заодно — символом джихада.

2004
В Ижевске открывается Музейно-выставочный комплекс стрелкового оружия имени Калашникова. Музей посещают свыше 10000 человек ежемесячно.

2005
Дизайнер Филипп Старк выпускает серию ламп, стилизованных под известные модели оружия — в том числе и под АК-47. Существует и позолоченная версия светильника — видимо, для африканских диктаторов и других состоятельных поклонников оружия.

2006
Роберто Савиано публикует книгу «Гоморра» о мафии. АК-47 в ней упоминается много раз: есть и история мафиози, поклонника М.Калашникова, отправившегося в Ижевск, чтобы поговорить с кумиром по душам под водку с моцареллой. Опровержения не последовало.

2007
Магазин Jim’s Gun Supply в штате Висконсин начинает продажу ярко-розовых AK-47, украшенных изображением кошечки Hello Kitty. Продавца пытались засудить за нарушение авторских прав, но девичью версию АК можно купить и сегодня — всего за 1000 долларов.

Июль 2008
На Камчатке установлен памятник автомату Калашникова. Памятник освятил архиепископ Петропавловский и Камчатский Игнатий. Впрочем, в Египте аналогичный памятник открыли на 16 лет раньше — и сам он в несколько сотен раз больше.

2008
В том же году Центробанк РФ выпустил монеты с изображением АК — и опять с опозданием: годом раньше схожие монеты были выпущены в Новой Зеландии.

2009
Торговец поддержанными авто Марк Маллер объявляет о бонусной программе: каждому покупателю пикапа — новый АК. Хотя на самом деле это был не сам автомат, а только купон со скидкой на приобретение стрелкового оружия, продажи взлетели в считаные дни.

Ноябрь 2009
С 90-летним юбилеем Михаила Калашникова поздравляет команда МКС — прямо из космоса.

2010
Пулицеровский лауреат Кристофер Чиверс публикует книгу «Автомат: АК-47 и эволюция войны», где указывает, что семейство АК составляют одну пятую от всего имеющегося в обращении огнестрельного оружия на планете, а вооружен им каждый 70-й человек.

2011
АК-47 включен в экспозицию лондонского Музея дизайна, местные журналисты негодуют.

2012
Калашников попадает на обложку альбома рэпера Риза, им размахивает Мадонна на концерте в Тель-Авиве — в общем, АК по-прежнему поп-икона номер один в мире оружия (равно как и просто главное оружие в мире).

Ноябрь 2012
Михаил Тимофеевич с момента переезда в Ижевск проживает в скромной квартире в пятиэтажке. На 93-летие конструктора муниципальные власти сделали подарок — установили в доме лифт.

2013
Главный конструктор НПО «Ижмаш» Владимир Злобин заявляет, что государственные испытания новейшего автомата Калашникова пятого поколения — АК-12 — начнутся весной.

год: 1925
дизайн: Марсель Бройер
где купить: knoll.com, от $3329

Сделано студентом, а потом и профессором «Баухауса» Марселем Бройером. Названо в честь Василия Кандинского. Стало одной из точек отсчета для истории дизайна.

Александр Ермолаев

архитектор, профессор МАРХИ

«Wassily — это развитие идей Михаэля Тонета, который из деревянных прутьев делал недорогую мебель. Бройер придумал как бы то же самое, но на новом уровне: гнутые стальные трубы, на которые натянуты куски кожи. Специальная мысль об изяществе, очень тонкая и красивая. И надежно все сделано! У нас такое кресло в студии стоит, и мы на нем сидим уже 15 лет, а ему хоть бы что. Wassily популярен — такие вещи вообще не выйдут из моды никогда. Конечно, цены на них взвинчены, ситуация такая же, как с картинами художников, которые при жизни авторов стоили копейки, а сейчас миллионы. Но зато в дизайне проблемы подлинника нет — любая вещь, строго соответствующая проекту и изготовленная правильно, будет подлинником».

год: 2005
дизайн: Норман Фостер
где купить: masv.ru, 20532 р.

Эпоха архитекторов-звезд оставила свой след и в шоу-румах — лампа от Нормана Фостера не хуже офиса в здании, которое он построил, но дешевле.

Наталья Тимашева

главный редактор журнала «Интерьер + дизайн»

«Корнишоном остроумные британские газетчики окрестили прототип лампы — башню 30 St Mary Axe, которую Фостер построил в 2003-м. Небоскреб отличается повышенной светопроницаемостью, экономичностью, инновационностью (говорят, что благодаря аэродинамической форме «Огурца» значительно улучшился микроклимат Сити), а также киногеничностью — его можно видеть в «Гарри Поттере», «Основном инстинкте-2», «Шерлоке». Настольная версия «Огурца» сильно меньше оригинала — 32 сантиметра вместо 180 метров, но не менее выразительна: муранское стекло в разных цветовых вариациях, хромированное основание, ручная работа — и вся слава небоскреба и знаменитого архитектора в придачу».

год: 1963
дизайн: Фердинанд Антон Эрнст Порше
где купить: porsche-asc.ru, 4415000 р.

Автодизайнерам все труднее бороться с маркетологами, делающими все машины похожими, — но этот автомобиль прожил полвека, оставаясь самим собой.

Олег Дьяченко

главный редактор журнала Intersection

«Хотя Porsche 911 стал синонимом спортивного автомобиля, его изначально придумывали как версию народного «жука», который до войны делал тот же Порше. Машину критикуют за неправильную архитектуру, за то, что мотор сзади, — но результаты на треках доказывают, что это правильные решения, как и дизайн. Porsche 911, вероятно, единственная модель автомобиля, чья форма и принципиальное устройство не слишком изменились за последние полвека. Это легко увидеть, если наложить друг на друга обведенные силуэты 911-х разных годов выпуска. Причем речь идет совсем не о попытках использования ретромотивов, а об эволюции одной и той же идеи. Неудивительно, что, по слухам, большинство выпущенных 911-х все еще на ходу».

год: 1891
дизайн: компания Victorinox
где купить: shop-victorinox.ru, 693 р.

Придуманный больше 120 лет назад нож стал воплощением идеи многофункциональности — в последних моделях помещается уже полторы сотни инструментов.

Мария Привалова

дизайн-консультант

«Идея раскладных ножей относится к XIX веку. Нож менялся, прошел эволюцию материалов и форм — и получился именно этот, совершенно понятный и правильный предмет. С одной стороны, у человека, который им действительно пользуется, всегда возникает приятное ощущение, что в кармане есть все необходимое: нож и правда отрезает, отворачивает и открывает. И ты ходишь с ним, ко всему по жизни готовый. Это как будто механический iPad со множеством приложений. С другой стороны, ты можешь им не пользоваться, но все равно остается кайф причастности к мужественной и деятельной культуре, для которой он был при­думан: ты, может, и не собираешься ничего делать, но у тебя есть возможность».

год: 2007
дизайн: Джонатан Айв
где купить: re-store.ru

Главное достижение дизайнеров, возглавляемых Джонатаном Айвом, — продукты, владельцы которых чувствуют себя особенными, хотя таких, как они, — миллионы.

Александр Матвеев

дизайнер

«Чтобы понять, что такое iPhone и чем стал его дизайн для IT-индустрии, посмотрите сначала на YouTube презентацию первой версии аппарата. Одно из самых блестящих выступлений Стива Джобса. И вы поймете, что все потуги конкурентов, создающих «убийц iPhone», — жалкое эпигонство. Что, несмотря на претензии части пользователей, привыкших к каким-то другим алгоритмам или не находящих нужных для себя функций, эта вещь заслуженно является иконой дизайна. Просто потому, что своим появлением она раз и навсегда изменила и индустрию, и образ жизни большей части общества — даже тех, кто не пользуется продукцией Apple. Дизайн — он главным образом про это, а не про красивую форму».

Израильтянин Рон Арад был одним из самых популярных дизайнеров 1990-х — пристрастие к кривым линиям оказалось созвучно гибкой, переменчивой эпохе.

год: 1994
дизайн: Рон Арад
где купить: kartell.ru, от 12786 р.

Александр Матвеев

дизайнер

«Большую часть XX века дизайнеры проектировали ­вещи как нечто структурно жесткое, закрытое, что можно только пассивно потреблять. Многие до сих пор продолжают в том же духе. Эта политика сделала наш быт значительно более комфортным, вот только почувствовать эмоциональную связь с такой вещью сложно. Дизайнеры, осознавшие эту проблему в 80–90-е годы, стали признанными звездами. Рон Арад один из них. Детали полки Bookworm похожи на детский конструктор и произведены заводским способом, но композиция — это дело вкуса хозяина. Заставленная книгами, полка действительно превращается в червяка, ползущего во времени. Вещь обретает неповторимость, а ее хозяин — сопричастность к творческому процессу».

год: 1956
дизайн: Реймонд Стиджман
где купить: rayban-original.ru, 5700 р.

Пластик сделал доступным не только бытовую технику, но и аксессуары: очки, сделанные для авиаторов, стали носить все — от кинозвезд до подростков.

Александра Санькова

директор Музея дизайна

«Лично для меня стиль конца 50-х — начала 60-х — это эталон элегантности. А солнцезащитные очки Ray-Ban Wayfarer — настоящая икона стиля того времени. В момент своего появления Wayfarer были ­инновационным прорывом, именно для этой модели впервые был применен столь привычный сегодня пластик. Радикальным был и дизайн очков. Разработанные, как и предыдущая модель, Ray-Ban Аviator, для пилотов, Wayfarer быстро были взя­ты в оборот модниками и модницами, и так же стремительно попали на киноэкран. В 2000-х Wayfarer пережили очередную волну фанатичного увлечения. Думаю, по количеству дешевых пиратских копий по всему миру Wayfarer бьют все рекорды. Что тоже своего рода признание».

год: 1933
дизайн: Алвар Аалто
где купить: artek.fi, €264,15 с доставкой

Классика скандинавского дизайна: дерево, функциональность, простота, но не брутальность — фокус, который пытается повторять IKEA, и не всегда так же успешно.

Арсений Леонович

архитектор, дизайнер

«Этот табурет — порождение функционального сознания архитектора, он произрастает из постановки задачи в соответствии с формулой: необходимое есть достаточное и экономичное. Три ножки, согнутые из фанеры буквой Г, решают вопросы устойчивости, технологичности производства, компактности упаковки и удобства крепежа к элементарному сиденью — фанерному диску. Но Аалто — романтик модернистской традиции, с годами все более утонченный и лиричный в своем прочтении современного стиля. Для него каждый слой фанеры, радиусы фаски, изгибов ножек — принципиальные слова в целостном высказывании. Форма предмета как взаимодействие частей и их пропорций. В итоге — идеальный табурет по гамбургскому счету».

год: 1933
дизайн: Альфонсо Биалетти
где купить: bialetti.ru, 1030 р.

Существуют сотни гейзерных кофеварок, но первая модель не менялась 80 лет. Редкий случай, когда технологическая новация совпала с эстетической.

Ярослав Рассадин

дизайнер

«Я люблю дизайн, сделанный инженерами, — он никогда не стареет. Альфонсо Биалетти как раз инженером и был, а кофеварка возникла спонтанно: Биалетти наблюдал за работой прачечной, где мыльный раствор подавался снизу вверх в резервуар с бельем, и подумал, что можно использовать этот принцип. Если говорить о дизайне, очевидно, что Биалетти вдохновлялся современниками — «Баухаусом». Конечно, его инженерный бэкграунд в какой-то момент дал о себе знать, и он сделал очень простую, технологичную многогранную форму. Еще я очень люблю их логотип — усатый человечек с поднятой рукой, заказывающий еще один эспрессо. Его нарисовал художник Поль Кампани, это карикатура на Ренато Биалетти, сына Альфонсо, — признак итальянской открытости, артистизма и чувства юмора».

год: 1915
дизайн: Coca-Cola
где купить: везде, ок. 50 р.

Самая узнаваемая тара в мире — за сто лет она несколько раз менялась, но каждый раз сохраняла контуры, по легенде, срисованные с фигуры актрисы Мей Уэст.

Умберто Джираудо

профессор Британской высшей школы дизайна

«Первая ­бутылка, похожая на те, что есть сейчас, появилась еще в 1915 году — ее сделал шведский дизайнер Александр Самуэльсон. Она была потолще в нижней части и не такая элегантная, как сегодняшняя. Кроме того, бутылку было неудобно держать в руках — вот почему Coca-Cola взялась за переделку (что случалось еще много раз за последние сто лет). В 1954-м компания попросила Раймонда Лоуи поработать над бутылкой — и он добавил ей аэродинамики, обтекаемых линий. В результате получился мгновенно узнаваемый образ. Здесь, как и во всех своих проектах, Лоуи сделал то, что радикально отличает дизайнера от художника, — увеличил продажи».

год: 1962
дизайн: Акилле Кастильони, Пьер Джакомо Кастильони
где купить: leroom.ru, 19200 р.

Светильник из бруска каррарского мрамора и металлической дуги был придуман патриархами итальянского дизайна и считается классикой — но не кажется устаревшим.

Артем Дежурко

дизайн-критик

«Светильник Arco — обязательный, я бы даже сказал, ­неизбежный атрибут каждого «дизайнерского» интерьера. Увидев его на очередной фотографии гостиной, я испытываю чувство легкой досады, как школьник, который слышит слова «Мороз и солнце, день чудесный…». Да и вообще он не для гостиных, а для ресторанов предназначен. «Арка» нужна, чтобы лампа висела над центром стола, в то время как торшер стоит рядом. Дырка в мраморном основании — чтобы два официанта могли перенести торшер, просунув в него швабру. И хоть он и набил оскомину, а все-таки шедевр (как и процитированные выше стихи). Хорошие пропорции, простая и изящная конструкция, архитектурный масштаб. Очень красивая вещь. ­Поэтому и популярная такая».

год: 1950-е
дизайн: Шарлотта Перьян
где купить: «Флэт-интерьеры», Москва, Долгоруковская, 2, цена по запросу

Разноцветный, прямоугольный и на ножках — стеллаж одновременно похож на дом Ле Корбюзье в Марселе и на японские дома.

Артем Дежурко

дизайн-критик

«Великие стили тотальны. Барокко — оно и в интерьерах тронных залов, и в пушечных лафетах, и в пряжках туфель — во всем барокко. Последний великий стиль — модернизм 50-х годов, и лучшее тому подтверждение — мебель Nuage. Сравните ее с постройками Ле Корбюзье 50-х, его знаменитыми «жилыми единицами». Вы увидите много сходства между стеллажом и домом: и тот и другой стоят «на ножках», у обоих — консольные выносы и простенки, раскрашенные в яркие цвета. Они в некотором смысле одно и то же. Покупка такой вещи — прекрасное решение для тех, кто с удовольствием смотрит на архитектуру «современного стиля» снаружи, но побаивается жить внутри».

год: 1956
дизайн: Есио и Сабуро Окада
где купить: stanley-instrument.ru, 410 р.

Незаменимый инструмент для всех, кто много работает с бумагой, — и это не секретарши, а как раз дизайнеры и архитекторы

Тимур Бурбаев

дизайнер

«В этих ножах мы любим не столько внешний вид, сколько сам принцип действия — обламывающееся лезвие. Его придумал основатель японской компании Olfa, когда однажды, ломая шоколад руками, подумал, что нож может стать снова острым, если обломить лезвие. Все огромное многообразие видов ножей, которое потом было создано на основе этого принципа, уже не добавило к изобретению ничего существенного. У Olfa до сих пор самый большой ассортимент, но по удобству и распространенности, наверное, лидируют Stanley, которые ­выбрали какие-то самые удачные модели и не меняют их много лет. У англичан название марки Stanley — это почти как Hoover для пылесосов: имя собственное, превращающееся в имя нарицательное».

год: 1959–1960
дизайн: Вернер Пантон
где купить: design-boom.ru, 37040 р.

Легкий, немного пружинящий, разных цветов — этот стул был среди изобретений, превративших пластик в любимый материал дизайнеров.

Арсений Леонович

архитектор, дизайнер

«Почему некоторые предметы вещного мира становятся иконами, а другие, не менее прекрасные, — просто бестселлерами, и только? Загадка с несколькими вариантами ответов. Вот уже 54-й год с заводов Vitra попадает на прилавки, в квартиры, дома и офисы стул Вернера Пантона. Лаконичность формы на грани отказа от материи — обратная сторона минимальной себестоимости процесса производства. Идеальные пропорции — ключ к разгадке притягательности этого антропоморфного, текучего, врастающего в фигуру сидящего человека пластмассового кресла. И копии и пародии, которыми обрастает с годами оригинал, — тоже знак неослабевающего интереса все новых поколений».

год: 2007
дизайн: Росс Лавгроув
где купить: masv.ru, 127250 р.

Все проекты Лавгроува носят отпечаток его почти мистического отношения к природе — лампа «Ртуть» зависает пугающими металлическими каплями под потолком.

Дмитрий Логинов

дизайнер

«Лавгроув — один из самых влиятельных дизайнеров современности. К тому же британец, а британский дизайн в России не так широко ­известен, как, скажем, французский или итальянский. Что же касается его лампы, то это очень успешный с коммерческий точки зрения продукт — настоящий бестселлер и конструктор. Из его элементов можно создавать огромные «облака», но красиво смотрится и всего один такой светильник-«камушек». Где-то год назад в Барселоне я видел, как в одном магазине его вообще используют не для освещения, а как на­стенное украшение. А это хороший знак для дизайнера, когда люди могут как-то иначе интерпретировать предмет, привносят что-то свое в уже готовый объект. Это лишний раз доказывает, что людям с ним не скучно, он им не надоедает».

Проект, придуманный в компании Swatch, несколько раз переходил из рук ­в руки, но остается символом городской машины — простой, маленькой и экономичной.

год: 1998
дизайн: Smart
где купить: smart-cars.ru, от 640000 р.

Стас Жицкий

дизайнер

«Я не в восторге от его внешнего вида — выглядит он банально, и вообще — мне из таких вот небольших машин Mini Cooper нравится гораздо больше. Но я ценю Smart по причине своего прагматического подхода к дизайну. Mini Cooper — это чего? Просто стильная машинка. А Smart — машинка, которая поменяла поведенческий сценарий потребителя. Более того, у Mercedes каким-то загадочным образом получилось сделать этот автомобиль внегендерным; попросту говоря, и муж­чине не в падлу на нем ездить. Немцы поставили акцент на критерии ­удобства. Тут и экономичность, и легкость парковки, и простота передвижения по маленьким городкам и тесным улочкам. Все эти положительные функции сделали этот автомобиль революционным».

год: 1983
дизайн: Джеймс Дайсон
где купить: mvideo.ru

Дайсону пришлось сделать больше 5000 прототипов ­пылесоса — упорство принесло ему деньги, рыцарский титул и славу одного из самых дотошных дизайнеров.

Дмитрий Логинов

дизайнер

«Я не знаю всех технологических тонкостей, но сама идея вакуумного всасывания — это ноу-хау Дайсона. Мне очень нравится история ­этого человека: он с самого начала был уверен, что изобрел что-то важное, свыше десяти лет обивал пороги разных гигантов, но его всякий раз заворачивали — говорили, что это неинтересно. В итоге он открыл собственную фирму и стал лидером рынка. У меня в жизни было много разных пылесосов. И я их все не любил. Мне казалось, что я чего-то недопонимаю, не могу научиться правильно складывать трубки. Последние года три или четыре у меня пылесос Dyson — и с ним никаких проблем. Dyson, как и Apple, добились того, что хорошо работающий продукт еще и приятно держать в руках».

Джеймс Дайсон об ошибках, наивности и плагиате

В детстве мне часто приходилось пылесосить, я навсегда запомнил адский шум и запах пыли. В двадцать восемь у меня была своя семья и дом. Я купил лучший пылесос на рынке, чтобы снова услышать шум и почувствовать запах. Это меня разозлило. Я стал думать о пылесосах и понял, что в мире не существует другого настолько же неэффективного устройства, лампочка накаливания — и та работает с большим КПД. Тогда я решил посвятить свою жизнь пылесосам.

Я инженер-проектировщик. Мы не отделяем создание дизайна от процесса разработки продукта, потому что любой дизайн имеет смысл, только если продукт хорошо работает. Сначала — технологии, уже потом — внешний вид. Мы, например, сперва создали «циклоны» в пылесосах, а уже потом для удобства в использовании сделали их желтыми. И емкость для мусора при­думали прозрачную, хотя нам говорили, что это неэстетично. Однако смысл наших разработок в том, чтобы сделать процесс уборки максимально прозрачным, и колба могла быть только такой.

В конце 1960-х я заканчивал Королевский колледж искусств, и меня уже тогда раздражало существующее разделение труда: дизайнеры рисовали эскизы, инженеры делали чертежи, а ученые проводили исследования. Но Бакминстер Фуллер или Андре Ситроен — они занимались всем и сразу: изучали законы природы, создавали технологии и придумывали их внешнее воплощение.

Я был трудным ребенком и все время конфликтовал с учителями. Есть люди науки, которые становятся изобретателями, а я зашел с другого конца: художник, который осознал значение технологий. И мне всегда нравилось все делать неправильно. Ученым трудно заставить ­себя играть не по правилам, а мне легко. У этого подхода есть свои нюансы: ты почти всегда начинаешь с сокрушительного провала — а потом присту­паешь к анализу ошибок. Провалы не закан­чиваются, но и успехи могут оказаться ошело­мительными, неожиданными — и их никогда не смогут воспроизвести конкуренты. Не обладая научным подходом, ты можешь создать что-то совершенно непохожее на то, что делают другие.

Изучая современную архитектуру, я понял, что сейчас это скорее об инженерных разработках, чем о кирпиче и бетоне, — и это распространяется на любые продукты, не только на здания. Когда мода на декоративность прошла, настала эпоха баухауса, который все свел к черной коробке — так, что ты не можешь отличить бритву от плеера или радиоприемника. Этот геометрический минимализм удушающе тосклив.

Я верю в наивность. Начиная свой бизнес, многие инженеры и ученые считают, что им в качестве помощника нужен предприниматель или маркетолог. На самом деле это не так. Если ты умен, то продолжай думать и изобретать — не только технологии, но и способы их продажи. Разве человек, который что-то придумал, вложив в свою работу всю страсть, не сможет продать собственный продукт? Конечно сможет, ведь он в него влюблен. Я всегда поощряю изобретателей продвигать свои разработки самостоятельно — и у них отлично получается.

Год в деле стоит четырех, проведенных в колледже. Один из моих сыновей два семестра ­изучал дизайн, а потом бросил, потому что решил заняться музыкой (и занялся). Но в промежутке успел год поработать у меня в компании. На инженера он не учился, на дизайнера не доучился, но делал все то же самое, что и остальные сотрудники, — и у него отлично получалось.

Эдисон был первым изобретателем, осмыслившим развитие технологии как череду повторений. Его идея заключалась в том, чтобы создавать серию прототипов. В каждый новый вариант Эдисон вносил только одно изменение. Таким ­образом, он точно знал, почему что-то сработало или не сработало. Кажется, что это очень скучно: постоянное воспроизводство одной модели с небольшими вариациями. Но в то же время ­такой подход приводит в восхищение: это масштабный исследовательский процесс, в ходе которого ты понимаешь, что именно изменила одна маленькая деталь. И удача, и неудача добавляют новые данные в огромную базу знаний о природе технологий. На выходе получается грандиозное изобре­тение, а позади — череда ­менее совершенных прототипов.

Я 15 лет работал над своим вакуумным пылесосом и сделал 5127 прототипов — и 5127 ошибок. Но каждая из них меня чему-то научила. Только так появились правильные решения. В ошибках нет ничего плохого. Мне кажется, школьников стоит оценивать по количеству ошибок. У ребенка, который пробует делать странные вещи и постоянно попадает впросак, больше фантазии, чем у других.

Среди изобретателей существует миф, что достаточно одного хорошего патента, и он навсегда обеспечит твою жизнь. Правда заключается в том, что ни у кого из нас никогда не будет одного настолько хорошего патента.

Мне понятно, чего хотят китайцы: они хотят заменить бирку «Made in China» на бирку «Made and designed in China». Эта страна тратит огромные средства на подготовку инженеров, их выпускается по 300 тысяч в год, и эти затраты скоро начнут возвращаться. Но закон должен запретить китайским фирмам копировать западные изобретения — это разрушает нашу индустрию. Получается, что мы вкладываем в научные исследования, разрабатываем технологию, а потом наши инвестиции вылетают в трубу — просто потому, что китайцы уже все скопировали и нам же и продали. Вот почему важно защищать интеллектуальную собственность.

Наша культура (я имею в виду все человечество) поощряет плагиаторов. Если у тебя украли патент, ты идешь в суд, а там надо с самого начала доказывать, что ты сам все это изобрел, — как будто патентного свидетельства никогда не существовало.

Как появляются филантропические проекты? Оба моих родителя умерли от рака, и тог­да я обнаружил, что раком груди никто всерьез не занимается. Мы подумали, что было бы здорово найти деньги на исследования. Та же история с менингитом: люди умирают или остаются ин­валидами, но никому до этого нет дела. И это ­снова личная история — я сам переболел ме­нингитом.

Я понял, что важно максимально разделять частную жизнь и работу. Это единственный способ не зациклиться, остаться человеком широких интересов, знаний и взглядов. Как только выхожу за порог офиса, я перестаю думать и о текущих проблемах, и о дизайне вообще. Работаю я по много часов, всегда на пределе, на обеденный перерыв не хожу. А потом просто встаю, отключаю ­голову и перезаряжаю внутренний аккумулятор. Получается, впрочем, не всегда.

Сейчас, когда мир стал глобальным и кто угодно может производить что угодно, люди больше не ищут, что подешевле, — они ищут то, что лучше работает. Поэтому преимущества часто оказываются на стороне маленьких компаний. Гиганты бизнеса, даже если они провозглашают курс на инновации, на самом деле не заинтересованы в улучшении своих продуктов, ведь любые изменения — всегда риск. А маленькие могут ­рисковать.

Молодые талантливые инженеры хотят ­оказаться там же, где Марк Цукерберг и Ларри Пейдж. Мир возбуждает цифра, и мы рискуем ­потерять дух инженерного творчества. Тем не менее проектировать «железо» выгодно. Не давайте себя дурить: успех Apple построен на их технике. Теперешняя одержимость цифровыми технологиями — это перекос. В долгосрочной перспективе они не создадут много рабочих мест и возможностей для роста. Молодым инженерам надо помогать — следующим поколениям придется решать проблемы энергетики, дефицита продовольствия и строительства инфраструктур.

Нанимайте неопытных. Взгляд вчерашнего выпускника не затуманен десятилетиями предыдущего опыта. Никто не говорил им, что правильно, а что нет. Они не едут по накатанным рельсам. Пробуешь, не получается, чинишь, пробуешь опять. Важно учиться на ошибках — и это абитуриенты умеют лучше профессионалов.

год: 1990
дизайн: Филипп Старк
где купить: Москва, магазин Alessi, ГУМ

Кухонный прибор был нарисован на салфетке, а в итоге попал в коллекцию MoMA — как удача не столько функциональная, сколько образная.

Сергей Семенов

дизайнер

«Сама форма этой вещи — произведение искусства, некий кухонный божок. Как соковыжималка она, может быть, не очень функциональна — используя обычную, вы выжмете сок и быстрее, и легче. Но здесь имеет значение именно сам механический процесс: ты давишь, смотришь, как сок стекает по этой форме. Говорят, что Филипп Старк придумал Juicy Salif, когда ел осьминогов, поэтому тут имеет место еще и шутка — ведь для морепродуктов нужен лимон, но не целый стакан сока, а лишь несколько капель в блюдо. Так что это вещь для процесса, для тактильного удовольствия от общения с ней. Простая, но способная заставить на себя равняться весь кухонный интерьер».

год: 1929
дизайн: Ле Корбюзье, Шарлотта Перьян
где купить: flat-interiors.ru, 126116 р.

Редкие предметы ­мебели можно считать манифестами, но шезлонг Ле Корбюзье был отчасти даже протестом — против бесхарак­терно мягкой буржуазности.

Умберто Джираудо

профессор Британской высшей школы дизайна

«LC4 должен был отвечать новым представлениям об образе жизни, которые были сформулированы архитекторами и дизайнерами-рационалистами, в том числе и самим Ле Корбюзье. Сегодня мы смотрим на изгибы шезлонга, на материалы, из которых он сделан, и нам кажется, что это совершенно архетипический объект. И нужно вспомнить, какой большой, громоздкой, рыхлой была мебель 1930-х годов, чтобы понять, каким прорывом стал LC4. Сегодня, конечно, шезлонг уже не так удобен — первые версии были обтянуты шкурой, а не кожей, и тело меньше скользило вниз. Кроме того, с тех пор средний рост людей слегка увеличился. И все равно простота и согласие с формой чело­веческого тела обеспечивают шезлонгу по-прежнему высокие продажи».

год: 1949
дизайн: LEGO
где купить: lego.detmir.ru

Универсальные, как атомы, кубики, изменившие представление о том, какие бывают конструкторы, позволяют построить что угодно — от дома до целого города.

Олег Дьяченко

главный редактор журнала Intersection

«Я понимаю слово «дизайн» не столько как «украшательство», сколько как «устройство»: любая вещь прежде всего должна хорошо выполнять возложенную на нее функцию. Еще лучше, если эта функциональность достигается с минимальными затратами (материалов, усилий) и с максимальным эффектом. В случае с LEGO важна сама идея этой игрушки. В яркой упаковке лежит лаконично оформленная инструкция, пронумерованные мешочки с мелкими запчастями. Судя по всему, это какая-то подготовка людей будущего, каждый из которых сможет понимать и собирать сложные механизмы. Примечательно, что детей намного сильнее увлекает процесс сборки, а не получившийся в итоге корабль-разведчик ситхов или какая-нибудь огненная колесница ниндзяго».

год: 1968
дизайн: Вернер Пантон
где купить: archivestore.ru, 12000 р.

Две сферы, верхняя ровно в два раза больше нижней, в нижней — лампочка, цвет на выбор — как и все вещи Пантона, лампа проста и этим привлекательна.

Наталья Тимашева

главный редактор журнала «Интерьер + дизайн»

«Вернер Пантон, несомненно, был новатором и испытателем — освоил профессию инженера-строителя, попрактиковался в архитектуре, исколесил Европу вдоль и поперек на подержанном «фольксвагене» в поисках покупателей. Стекловолокно, полипропилен, пено­резина — с синтетическими материалами он экспериментировал неустанно, ценя их за легкость, практичность и палитру — последнее было особенно важно, Пантон утверждал, что цвет важнее формы. Это относится и к лампе Flowerpot, cконструиро­ванной им в 1968-м. Название относится именно к тем цветам, которые стали символом хиппи, поколения свободной от предрассудков молодежи. Разноцветные «горшки» — красные, оранжевые, голубые — должны были стать символом этой свободы».

год: 1929
дизайн: Мис ван дер Роэ
где купить: knoll.com, от $5068

 Строгость линий вместе с изяществом: кресло, сделанное классиком современной архитектуры, стало классикой дизайна.

Анзор Канкулов

главный редактор журнала Port

«Мису ван дер Роэ обычно приписывают цитаты «Бог в деталях» и «Less Is More». Не он их придумал, но именно в его исполнении они стали известны — и в этом выразился его особый талант: производить не просто здания и предметы, а смыслы и идеологии. Это относится и к креслу, сделанному для павильона Германии на Всемирной выставке в Барселоне. Этих кресел было два, из белой кожи, они стояли рядом на черном ковре на фоне золотистой стены и были предназначены специально для визита испанской королевской четы. А в их основе — Х-образная конструкция, отсылающая к римским и готическим тронам. И получается, что построено все на символах власти: эксплуатация роскоши под видом ее отрицания. Это и есть «бог в деталях» и «меньше — значит больше».

год: 1981
дизайн: Этторе Соттсасс
где купить: memphis-milano.com, €12311,75

Смесь ар-деко, поп-арта и китча — шестидесятилетний дизайнер и его молодые ученики создали первые образцы постмодернизма в дизайне.

Александр Ермолаев

архитектор

«Этторе Соттсасс изготовил этот стеллаж уже в преклонных годах. Тогда под его руководством была организована группа Memphis, которая стала придумывать вещи, парадоксальным образом противоречащие всем нормам. Например, традиционный стеллаж — это горизонтальные полки с вертикальными связями, а этот изображает какую-то смешную игрушку. Но при этом очень функционален — книги ведь удобней хранить под наклоном, они падают, если их вертикально ставить. Кроме того, в Memphis считали, что вещи нужно делать непритязательными и доступными. ДСП или еще какой деревянный мусор обклеен цветным пластиком — вот из чего сделан Carlton. Но как все хорошо сделанные красивые вещи, стеллаж со временем стал объектом почитания, а заодно заложником высокой цены».

год: 1946
дизайн: Коррадино Д’Асканио
где купить: azimut-motors.ru, 187900 р.

Простой, но не лишенный элегантности мотороллер стал сначала символом послевоенной Италии, а потом и символом «честной бедности» для контркультуры.

Александр Матвеев

дизайнер

«В послевоенной Европе горожанам оказалась позарез нужна мобильность, которая давала в первую очередь возможность найти лучшую работу. Автомобиль тогда был по карману лишь богатым, общественный транспорт еще не столь развит, мотоцикл — транспорт для особой породы людей, которые сломя голову носятся по дорогам. И первая Vespa, которую мотоциклисты с усмешкой прозвали «табуреткой с моторчиком», отказалась конкурировать с мотоциклом — просто потому что не могла. Этим, отчасти вынужденным, решением фирма открыла огромный рынок — ведь с этого момента даже домохозяйка могла самостоятельно справиться со средством передвижения. Упростите людям жизнь — и воздастся вам!»

год: 1985
дизайн: Марк Сандерс
где купить: strida.ru, 21800 р.

В больших городах и велосипеды должны были стать ­другими — этот можно сложить и повесить на спину, как рюкзак.

Александр Матвеев

дизайнер

«Strida Bike — один из любимых хипстерских предметов, и многим он кажется какой-то новой модной штучкой. На самом деле ему скоро стукнет 30 лет. Все началось со студенческого проекта Марка Сандерса в Royal College of Art в Лондоне — первый прототип был показан публике в 1985 году. В начале девяностых продавалось уже 25 тысяч аппаратов в год, с тех пор появлялись все новые версии, в копилку бренда добавлялись престижные дизайнерские награды — сегодня Strida невероятно популярна среди жителей мегаполисов всего мира. Сядьте на него, прокатитесь кружок-другой, сложите-разложите, спуститесь с ним в метро — и вы поймете почему. Вот в чем сила настоящего дизайна».

год: 1952
дизайн: Tetra Pak
где купить: везде, цена зависит от содержимого

Вещь, которую никто не покупает, но она есть в каждом доме — с молоком и соком. Трудно придумать дизайн менее заметный и более распространенный.

Тимур Бурбаев

дизайнер

«То, что картонная упаковка незаметно, но и неизменно существует с нами уже полвека, и есть признак хорошего дизайна. И до сих пор на первом месте в этой упаковке технологическая новация: как дешево и просто (из листа картона!) сделать так, чтобы долго сохранять продукт свежим. Моя любимая форма — самая первая, тетраэдр, «треугольник», знакомый всем с детства. Дальнейшее развитие дизайна этих упаковок, закончившееся появлением на них пластиковых крышечек, я считаю уже негативным нововведением, излишней функциональностью. Правда, если бы встал так вопрос сегодня, я бы предложил переконструировать упаковку Tetra Pak в пользу лучшей переработки и утилизации».

год: 1952
дизайн: Арне Якобсен
где купить: fritzhansen.com, €359

В дизайне чем проще, тем лучше, а тут проще некуда: согнул ­фанерную доску, прикрутил ножки, получился стул — удобный, дешевый и со временем ставший классикой.

Александра Санькова

директор Музея дизайна

«Стул «Муравей» — не самое популярное произведение Арне Якобсена, но одно из самых значительных. Это первый важный объект промышленной мебели в истории датского дизайна, и «мебельным дизайнером» Якобсена стали считать именно после «Муравья». Лапидарность и чистота формы до сих пор вызывают восхищение, однако дизайнеру пришлось убеждать производителя в том, что изделие будет иметь коммерческий успех. Якобсен даже собирался выпускать первую партию на собственные деньги, во что сегодня сложно поверить. Спроектированный для кафе, «Муравей» и сейчас остается идеальным стулом для общественных пространств — легкий, удобный, несколько штук можно сложить один на другой».

год: 2012
дизайн: Карим Рашид
где купить: smart-mebel.su, от 85355 р.

Из элементов Float можно собрать несколько десятков разных диванов, но каждый будет смотреться одинаково хорошо — не одна вещь, а целая система.

Арсений Леонович

архитектор, дизайнер

«Карим Рашид — удивительный персонаж, человек-оркестр, автомат по (пере)производству форм-факторов всего и вся, от наперстка до небоскреба. Обилие интересов, широта кругозора и свежесть хваткой фантазии порождают сочные образы и неожиданные формальные обороты — но со стороны иногда кажется, что некоторые его «дизайн-пирожки» не успевают пропечься, как их выкидывают на прилавок. Впрочем, этот диванчик, милый в своей неуклюжести, пленяет оленьей «рогато-пушистостью», неуклюжими деревянными ножками-копытцами и широкой мягкой спинкой. Образ этого ретрофутуристского «обмылка» задевает на уровне подсознания что-то, затерянное у каждого в детстве. Перед нами вещь, по праву первенства становящаяся знаковой».

год: 2004
дизайн: компания Muji
где купить: muji.eu, от £15,95

Компания Muji считается образцом японского подхода к дизайну, а эти колонки — ­образец их подхода к вещам: бытовая простота и точность пропорций.

Мария Привалова

дизайн-консультант

«Muji мы любим за простоту и функциональность. Пристрастие к этой марке трудно считать излишеством — это базовые и скромные вещи. Они прозрачны, натуральны, не берут на себя лишнего, не выпендриваются — у них нет даже бирок или логотипов. То есть это игра в ноу-нейм, но при этом вещи абсолютно узнаваемые. Колонки мне нравятся тем, что при всей их простоте — ты покупаешь их в конверте, складываешь, подключаешь, раскладываешь, ­если надо, — это все же настоящие колонки. Пусть не сильно громче, чем те, что в ­ноутбуке, но зато какой простор для радости — можно, например, их раскрасить».

год: 2001
дизайн: Константин Грчич
где купить: masv.ru, 2786 р.

Лампа для работы в гараже или в саду не нуждается в улучшениях, как и любой другой привычный инструмент вроде лопаты, — но работать с ней гораздо приятнее.

Мария Привалова

дизайн-консультант

«Лампа Mayday хороша тем, что она из пластика — абсолютно легкая, не нагревается, просто переносится, ставится или вешается на любую поверхность. У нее неломаемая ручка, на которую можно намотать провод, чтобы не торчал. Она уместна в гараже, на даче, при этом еще и чайлд-френдли, совершенно безопасна. В общем, удобный инструмент про запас, который соглашается выполнять самые разные функции в твоей жизни. На самом деле, это похоже на идеологию IKEA, но немного обаятельнее, потому что дизайнер старался — и видно, что лампа ему нравится».

год: 1982
дизайн: Инго Маурер
где купить: interior-deluxe.com, цена зависит от комплектации

Штанги, лампы и отражатели превращают техническую задачу — осветить сколько-то квадратных метров — в художественную.

Александр Лаврентьев

искусствовед, историк дизайна

«Система низковольтных светильников YaYaHo Инго Маурера меняет отношение к дизайну осветительных приборов в принципе. Вместо проектирования предмета проектируется эффект, то есть само освещение. Система позволяет легко менять направление света, добавлять источники, менять отражатели, соответственно меняя и климат, среду в интерьере. Впервые Маурер показывал свои светильники в России в 1989 году, и уже тогда диапазон стилевых решений впечатлял: от хай-тека (абстрактно-геометрических решений, «невидимых», минимальных по размерам точечных источников света) до иронии постмодерна — ламп с крылышками, «летающих», как птички, под потолком, или светильников с отражателями из полиграфической продукции».

год: 1859
дизайн: Михаэль Тонет
где купить: stels.ru, цена по запросу

Венский стул стал первым предметом дизайна в полном смысле слова — то есть придуманным так, чтобы его было легко и делать, и продавать, и использовать.

Умберто Джираудо

профессор Британской высшей школы дизайна

«Thonet — одна из старейших компаний в Австрии, когда-то созданная столяром Михаэлем Тонетом и превращенная им вскоре в большое предприятие со своим ноу-хау — сгибание дерева с помощью автоклава. Изучая эволюцию и бесконечные эксперименты Тонетов, мы видим, что стул №14 был, возможно, самым простым предметом из всех, что ими производились. И все-таки в нем виден весь гений Тонета-дизайнера и Тонета-предпринимателя. Минимальное количество использованного дерева, кривизна спинки рассчитана таким образом, чтобы стул мог укладываться в коробку, и самое главное: легкость и транспортабельность, которые обеспечили продукту конкурентное преимущество, — в упаковке в один кубический метр помещаются детали на 36 стульев!»

год: 1960
дизайн: Дитер Рамс
где купить: vitsoe.com, от £485

Универсальная — подходит для всего, и простая, как конструктор, — система полок, притом необычайной тонкости линии и пропорции.

Олег Дьяченко

главный редактор журнала Intersection

«Рамс вырос в семье плотника и потому с детства научился ценить прикладной аспект в дизайне — ничего лишнего. Это и стало последним и самым главным из его «10 принципов хорошего дизайна»: «Чем меньше дизайна, тем лучше». Вот эти полки — они вроде бы лучше всего подходят для гаража, такой у них технический характер. Но их можно использовать где угодно, потому что их почти не видно на стене: такие тонкие, простые, ничем не украшенные, все по делу. Этими же принципами Рамс руководствовался на своей основной работе — в компании Braun, где возглавлял отдел дизайна почти три десятилетия. Какие делали вещи красивые! Неудивительно, что когда Apple решили сделать ставку на дизайн, они последовали путем Рамса. Его правила не устаревают».

Как Дитер Рамс повлиял на Apple

год: 1981
дизайн: Микеле Де Лукки
где купить: memphis-milano.com, €1412,07

Сочетание простых форм, основных цветов, оптических эффектов — из всех предметов, созданных в дизайнерской группе Memphis, этот стол, наверное, самый практичный.

Мария Привалова

дизайн-консультант

«У Memphis мне нравится почти все — это история про смелость и освобождение от «хорошего вкуса», наглость, революцию, про смешение дизайна и арта. В результате получаются по-настоящему радостные вещи. Не столько функциональность, сколько удовольствие от объектов, придание им значимости — и одновременно речь идет о вещах, которым ты позволяешь моделировать свою жизнь. Вообще, у Memphis есть огромные предметы, которые привлекают слишком много внимания к себе, а есть небольшие. Этот столик придумал Микеле Де Лукки, который, судя по его эскизам, часто использует в проектировании простые формы и мотивы. Здесь поверхности ясные и простые: одна приглашает поставить ­коктейль, другая — положить книжку. Чистое счастье».

год: 2011
дизайн: Джей Мейс
где купить: volkswagen.ru, продажи начнутся в этом году, цена неизвестна

Придуманный как «народный автомобиль», ­Beetle оказался сильнее первоначальной идеи и возродился совсем в другом качестве — как дорогая игрушка.

Александр Лаврентьев

искусствовед, историк дизайна

«Джей Мейс начал делать ремейк, работая в Калифорнии в отделении фирмы Audi, втайне от Volkswagen. Для Мейса этот проект ­воплощал некие вечные ценности дизайна, он считает, что в какой-то мере старый Volkswagen (последний классический Volkswagen был продан в 1979 году) — это вещь, сравнимая с компьютером Mac, в котором, с одной стороны, заложена возможность упростить какие-то процессы и операции, а с другой — есть некая чувственность решения, которая действует на чисто эмоциональном уровне, определяя приятие вещи. Наверное, с этого автомобиля начинается волна ремейков в автодизайне».

год: 1902
дизайн: Иоганн Кирстен
где купить: komus.ru, 10,58 р. за упаковку (100 шт.)

Металлический кружок с отогнутым сектором — такая вещь могла получиться и случайно, но все-таки была изобретена и даже запатентована.

Стас Жицкий

дизайнер

«Пожалуй, придумать еще более простую и одновременно более полезную вещь уже никому не удастся. Кнопка открыла новую эпоху в области прифигачивания плоских предметов на поверхность, отодвинув таких многовековых конкурентов, как гвозди или клей. Процесс прифигачивания (и отфигачивания) стал на порядок проще и аккуратней. Потом уже человечество, вечно жаждущее улучшения, малость подпортило изначально лаконичный дизайн, постепенно превратив кнопку в гибрид гвоздя и булавки, но память о ржавеющих кружочках с отогнутым треугольничком будет жить в сердцах благодарных потомков. И сами кружочки будут жить — например, у меня дома в ящике стола. В неказистой серой коробочке, которую я купил лет двадцать пять назад в магазине канцтоваров за 20, что ли, копеек».

год: 1973
дизайн: компания BIC
где купить: везде, 18 р.

 Дизайн меняет жизнь с помощью простых вещей: вместо дорогих металлических зажигалок и возни с керосином — вещь, которой легко пользоваться и не жалко выбросить.

Владимир Пирожков

дизайнер

«В России зажигалка BIC появилась в перестройку, поэтому нам сложно понять, что она значит. Попробую объяснить. Если Zippo или Dupont — это ранний концепт зажигалки, то BIC — это совершенно инновационная штука, которую выбросили на помойку истории. То есть она изменила сам подход к вещи. Я проведу такую параллель. Возьмем современный автомобиль — его аналогом будет Zippo. Автомобиль можно разбирать-собирать, ремонтировать, заливать в него керосин, он может быть дорогой, как Mercedes, и подешевле, как Ford. А теперь представьте, что вдруг изобрели одноразовый автомобиль, который используют по принципу «от дома до работы», после чего он отправляется на переработку. Вот это и есть зажигалка BIC».

год: 2005
дизайн: Патрисия Уркиола
где купить: flat-interiors.ru, цена по запросу

Две задачи: придумать новый способ обтягивать мебель ­тканью и создать запоминающийся ­образ, но одно решение — кресло, ­похожее на трусы.

Арсений Леонович

архитектор, дизайнер

«Тиражированная красота требует больших жертв. Совсем другое дело, когда речь идет о формальном упражнении, о штудии, — вот очередной и далеко не последний пример из мастерской Патрисии Уркиолы. ­Идеальное порождение эпохи удивления, очарования и возбуждений. Попытка найти «еще более необычное», то есть уйти от идеальной формы предмета в сторону пограничного его состояния, а не приблизиться к центру идеи, так как первоформы кресел, диванов и табуретов давно уже канонизированы в музеях истории дизайна. А новое время (и деньги) постоянно взыскуют ярких 15 минут внимания и славы».

год: 1962
дизайн: Макс Билл
где купить: maxbillwatches.com, $1886

Тонкие линии, обозначающие время, тонкие стрелки — и все расположено так, что время читается сразу. Идеальное совмещение предметного и графического дизайна.

Артем Дежурко

дизайн-критик

«Швейцарец Макс Билл — отец немецкого дизайна. Да-да, именно он, а не профессора «Баухауса». «Баухаус», как известно, Гитлер разогнал, так что после Гитлера пришлось создавать немецкую школу дизайна заново. Школа открылась в городе Ульме, и первые несколько лет ею руководил Макс Билл, студент «Баухауса», архитектор, автор прекрасных афиш и известный художник-­абстракционист. В Ульме была разработана система образования, которую взяли за ­основу все современные дизайнерские школы. Заложив основы немецкого и отчасти мирового дизайна, Макс Билл вернулся на родину, чтобы продолжить карьеру архитектора, в этот момент он и придумал циферблат для часов Junghans — по пропорциям, точности начертаний, изяществу шрифта лучший циферблат на свете».

год: 2005
дизайн: студия Demakersvan
где купить: droog.com, цена по запросу

Превратить унылый металлический забор в веселый — задача, решение которой вряд ли принесет дизайнеру славу, если она не решена вправду блестяще.

Александр Матвеев

дизайнер

«Совмещение неожиданных объектов — безотказный способ создать вещь, образ которой не выкинешь из памяти. Особенно отличаются этим умением голландские дизайнеры, скрещивая между собой самые обычные предметы, технологии и смыслы так, что зрителю гарантирован разрыв шаблона. Сетка для ограждений, разработанная в студии Demakersvan, соединила в себе знакомую всем нам рабицу с кружевными вставками из стальной проволоки, сплетенными вручную по старорежимным технологиям. Что свойственно взрослому дизайну, этот парадоксальный гибрид вовсе не шокирует публику, а примиряет между собой вчерашних антагонистов — промышленную и ремесленную традиции, раскрывая в соединении их скрытый (в том числе коммерческий) потенциал».

год: неизвестен
дизайн: неизвестен
где купить: klenmarket.ru, 10 р.

Ответ на все вопросы о природе русского дизайна: вещь элементарная, скромная, но с характером и предназначенная для самого главного.

Александра Санькова

директор Музея дизайна:

«Граненый стакан — главный герой отечественного дизайна. Его происхождение овеяно легендами, самая примечательная из которых приписывала авторство легендарной Вере Мухиной. Удобный, дешевый (стандартные 7 копеек выдавлены на дне), практичный (благодаря своим граням он гораздо прочнее обычного стакана и может выдержать падение с высоты одного метра) граненый стакан можно было найти в любом советском жилище, столовой, а в традиционном подстаканнике — в каждом поезде. Стакан выпускали на стекольном заводе в Гусь-Хрустальном с 1933 года, и кстати, в нескольких модификациях — с 12, 14, 16, 18 и даже 20 гранями».

Что происходит с русским дизайном: круглый стол

Действующие лица: 

Александр Острогорский

журналист

Стас Жицкий

дизайнер

Мария Привалова

дизайн-консультант

Александр Матвеев

дизайнер

Александра Санькова

директор Музея дизайна

Ярослав Рассадин

дизайнер

Александр Острогорский: Все уже привыкли думать, что «русского дизайна нет и никогда не будет», — за последние пять-десять лет относительного благополучия ничего не изменилось?

Стас Жицкий, дизайнер: Если говорить о дизайне как об индустрии, то, конечно, его нет. Если говорить о дизайне как о явлении — есть. Какие-то умельцы, энтузиасты, чего-то фигачат в своих мастерских или где-то на Западе заказывают маленькими партиями. Но разговаривать об этих индивидуалах не очень интересно, ничего принципиального они не изобретают. Не потому, что они такие тупые уроды, а просто потому, что такой возможности нет. В стране, где главная схема получения денег — распил, индустрии-то все равно не возникнет. Пока мы сидим на нефтяной трубе, никому ничего производить не интересно.

Мария Привалова, дизайн-консультант: Все сказано. Пока не прозвучало словосочетание «нефтяная труба», казалось, что можно еще самому сказать про нефтяную трубу, — а теперь все.

Жицкий: Ну извините, друзья.

Александр Матвеев, дизайнер: Условием возникновения индустрии является появление заказчика. А мы имеем ситуацию полного отсутствия заказчика — люди, которым это надо, не обладают ресурсами, чтобы это заказать, а те люди, которые обладают ресурсами, — не хотят. А промдизайн — это сложная и дорогая игрушка, требующая ­вовлечения огромной массы народу, производственных ресурсов. Кто это готов оплачивать ­сегодня?

Острогорский: То есть совсем ничего нет, во что можно было бы поверить?

Матвеев: Из действительно хорошего, что произошло за последнее время, — это выставка, которую устроила Саша в Музее дизайна. Это действительно хорошее дело, которого долго ждали. Я хотел бы услышать о том, как публика реагировала. Сколько ее было?

Александра Санькова, директор Музея дизайна: 150 тысяч пришло. Мы не ожидали. Я думаю, что мы просто попали в тему. Мы когда думали, с чего начинать, решили, что надо начинать обязательно русским дизайном. Но авангард и конструк­тивизм все видели, а современный дизайн — эти ­исследования нужно год проводить, собирать все по крупицам. Поэтому мы выбрали советский ­дизайн, про который никто не знает.

Ярослав Рассадин, дизайнер: Если говорить о предметном дизайне, то у меня есть оптимизм. Вот есть рубрика на сайте журнала «Афиша» — «Сделай сам», где люди рассказывают, как они пытаются сделать бизнес. Эти люди уже смотрят на все по-другому. Предыдущее поколение счи­тало, что если мы сделаем классный рендер, то к нам все придут, а эти уже поняли — никто не придет, пока ты не сделаешь осязаемую вещь. Плюс истории типа блога Hopes & Fears, где молодые люди делятся своим опытом, — они пытаются что-то начать делать.

Жицкий: Пытаются, но это все равно что говорить о культуре выжигания по дереву — это категорически маргинальная область. Кто-то сделал лампу, а кто-то на фанерке х… выжег — по-моему, это явления одного уровня популярности.

Привалова: Мы же понимаем, что культура быта и вообще культура взаимоотношения с вещами в силу специфической истории русского XX века была поломана. Любимые предметы в семье, которые передаются из поколения в поколение, — у нас этого нет.

Санькова: Самый типичный возглас на выставке: «Жора, мы же вчера такое выкинули, а это, оказывается, дизайн!»

Привалова: Вот-вот! И не нужно ждать, что это быстро вернется: оно будет появляться медленно, как вырастает средний класс, как вырастает элита. Привычка любить вещи и относиться к ним внимательно когда-то появится. Это первое, а второе — это история про долгосрочное планирование и про некоторое доверие среде. Понятно, что это и политика, и экономика. Но и сама идея долгосрочного планирования — она у нас часто отсутствует, а в промышленном дизайне она, ­безусловно, очень важна. А если говорить про ­поводы для оптимизма, мне кажется, постепенно ­появляется другой тип клиента. У нас начали появляться фудис, которым важно, в какие рестораны они ходят, у нас давно появились люди, которым важно, какую одежду они носят.

Острогорский: А что такое вообще дизайн? Эти молодые люди, про которых вспомнил Ярослав и про которых пишет «Афиша», — это уже дизайн или еще скорее ремесло?

Матвеев: Дизайн — это самостоятельное явление. Он возник как порыв сделать вторую природу лучше первой, это его несущая мифологическая конструкция. Другое дело, что дизайн с этой миссией не справился, вторая природа оказалась хуже первой, произошло глобальное банкротство дизайна как практики…

Жицкий: С практикой все в порядке. Люди на этом зарабатывают кучу бабла и делают миллионы людей, получающих айфон, счастливыми.

Матвеев: Но кроме Аpplе есть миллионы производителей каких-то говнофонов. А зачем человеку такой выбор? Ему нужна лучшая вещь, все остальное производить не имеет смысла.

Рассадин: Но лучшая вещь не появится откуда ни возьмись.

Матвеев: Нелучшая вещь должна вовремя уходить, она является прототипом.

Острогорский: Кажется, что в России не получается ни айфонов, ни его прототипов. Я хотел спросить у Ярослава и Стаса — что у вас как у дизайнеров получается производить?

Жицкий: У меня лучше всего получается с ювелиркой, этот процесс мне по крайней мере по­нятен — и как технологическая цепочка, и как бизнес. Я шикарным бизнесом это не назвал бы, но тем не менее худо-бедно это какие-то деньги приносит. Я испытываю только одну проблему — отсутствие больших бабок, которые надо было бы инвестировать. Потому что ювелирка — это бизнес замороженных денег. Грубо говоря, надо найти у кого-то лишний миллион долларов и заморозить его на год-полтора в лучшем случае, ­чтобы взять золота, раскидать его по 300 магазинам и ждать, потому что никто из магазинов денег ­тебе сразу не даст.

Острогорский: Вы при этом жаловались, что не можете здесь найти хороших мастеров.

Жицкий: А это проблемы мастеров. Теперь на этом свои деньги зарабатывают тайские мастера. Они все делают качественно, аккуратненько и быстренько.

Рассадин: Из тех немногих моих вещей, которые были реализованы в России, — платежный тер­минал. Еще чуть-чуть реализовано на Западе — ­лампы, солонку с перечницей я сделал. То есть не очень много. Но это моя проблема, потому что, скорее всего, я не особо сильно туда ломился — тот, кто сильно ломится, у тех и получается.

Матвеев: Взять того же Диму Логинова, который просто несколько лет бомбил ковровыми бомбардировками весь интернет своими концептами, ну и добомбился в итоге до реальных заказов.

Рассадин: Да, а в России чаще всего получается, когда есть спонтанное желание некоторых заказчиков сделать больше, чем обычно. У нас же государственная экономика, в общем-то. И у нее нет цели добиваться хорошего продукта. Мы 20 лет ничего не строили — поколение прошло, сдвиг в ментальности какой-то произошел.

Жицкий: Понятно, что политическая ситуация просто оказала влияние на социальную, что люди уже изменились. А не то что все сидят — такие бедные энтузиасты, все всего хотят, только один злой Путин им ничего не дает. Нет, конечно, уже никто ничего не хочет.

Острогорский: А эти 150 тысяч человек, которые пришли на выставку в Музей дизайна, — это, может быть, уже клиенты дизайнеров?

Санькова: Мы провели большую работу, чтобы они стали похожи на них. Было много людей просто ностальгирующих. Но было много людей, которые пришли что-то новое узнать. Оказывается, чашка, из которой они всю жизнь пили, — это дизайн. Почему мы сделали выставку про советский дизайн — потому что так проще всего объяснить, что такое дизайн. Нельзя же сделать музей дизайна в стране, где никто не понимает, что это такое. Нужно им объяснить на пальцах, что машины, на которых вы ездите, стул, на котором вы сидите, чашка, из которой вы пьете, — это все дизайн.

Жицкий: Как господин Журден, который узнал, что разговаривает прозой.

Санькова: Да. У нас там выставку практически разносили, потому что все хватали вещи руками. Мы говорим: «Это выставка!» А они: «Да у меня дома есть такой же!»

Острогорский: Больше всего удивляет, что они вообще пришли.

Санькова: Многие пришли из-за ностальгии, ­потому что у нас неваляшка на обложке. Много было комментариев типа: «Почему так мало холодильников, почему так мало пылесосов?» Мы говорили: «Это не музей советского быта, это ­музей дизайна». И на следующей выставке уже не будет ничего советского, будем делать международный проект.

Привалова: У нас, вообще-то, еще несколько недель назад существовал вполне себе музей советского дизайна, назывался Политехнический музей. Только к нему так никто не относился. Там был волшебный зал с телефонами, например. И при желании хоть кого-нибудь внутри музея или снаружи это был бы музей дизайна.

Острогорский: У нас же теперь чуть ли не три ­недели дизайна. Нам это что-то дает?

Матвеев: Мне кажется, только одно — подмену понятий. Ставится цель заработать денег, не вложив никакой культуры в событие и ничего не поддерживая. И получается очень странное событие — выставляется в красивых условиях какое-то количество иностранцев, которые либо аренду ­заплатили, либо являются протеже организаторов.

Привалова: Трудно назвать их «протеже» — ими просто торгуют на Саввинской набережной!

Матвеев: В любом случае здесь есть конкретный экономический интерес. Ну тогда и назовите это каким-то другим словом, а не «неделя дизайна». Нужно, чтобы хоть какой-то кусочек этой недели был посвящен тому, чтобы помогать чему-то, что делается здесь. А максимум помощи, которая предлагается, — «вот вам площади, постройте ­себе чего-нибудь». И ты думаешь — а зачем мне это? Отправится на помойку.

Острогорский: Удивительно, что у нас есть какие-то студенты-дизайнеры, которые зачем-то всему этому пошли учиться, — им-то что делать?

Матвеев: Учиться можно только у тех, кто что-то делает. Дизайн, я думаю, все равно через какое-то время придет к неким, скажем так, мастерским как форме деятельности.

Привалова: Существует отдельная история про то, что продвигаются те вещи, которые хорошо выглядят в глянцевом журнале. Сделал очень ­крутую картинку — появишься на DesignBoom.

Рассадин: Русский человек долго делает, потом один раз жмет кнопку «Отправить» и ждет. А, например, в Англии в образование дизайнеров входит курс по коммуникации. И там люди рассылают несколько сотен писем. На 10–50 писем приходит один ответ арт-директора какой-нибудь итальянской мебельной компании.

Острогорский: Интересно, те западные компании, с которыми у тебя получалось что-то сделать, — у них было какое-нибудь специальное отношение к тебе? Есть в принципе какой-то культурный код, который мог бы выделить русский дизайн на мировой сцене?

Рассадин: Код — это просто набор прилагательных, которыми можно описать дизайн. Тот же автомобиль Marussia, например, воспринимается на Западе как очень русский. Мы старались заложить суровость, брутальность — она напоминает этакое вытянутое пушечное ядро. Как русский ­человек на Западе — богат, неглуп, но странный какой-то, и немножко его опасаются.

Острогорский: Я сейчас пытаюсь себе представить суровые и брутальные чайники, столы.

Жицкий: Да на самом деле можно.

Привалова: Граненый стакан, например.

Санькова: Должно быть крепко, на века.

Жицкий: Я вот нашел у себя дома сковородку ­чугунную, и в ней отлита цена — рубль сорок. ­Люди делали этот дизайн навсегда, они знали, что всегда эта сковородка будет стоить рубль сорок и с ней ничего не сделается. Но с ней ничего и не сделалось! Мы ею пользуемся.

Санькова: То, что было в советском дизайне, — авоська, кефирная бутылка, эти сковородки — мы до сих пор этим пользуемся.

Острогорский: Кажется, мы сформулировали программу развития российского дизайна — чугун, рубль сорок.
Привалова: Ну надо понимать, что у дизайна есть и другие функции, не только потребительские. Например, помогать людям, которые изобретают, занимаются научной деятельностью, придумывать, что им делать с тем, что они изобрели.

Санькова: А троллейбусы, автобусы городские — то, что для общественного пользования, — это же тоже дизайн. И лавки в парке.

Привалова: Кстати, может быть, урбанистика ­быстрее продвинет ситуацию с дизайном.

Жицкий: Урбанистика или госзаказ?

Привалова: А это связанные вещи.

Жицкий: Но не иллюзии ли это? Если мы говорим про Россию. Парк Горького или «Стрелка» — вот тебе урбанистика, а как отъедешь триста километров от Москвы…

Матвеев: Просто надо включить дизайн в контрольный параметр качества госзаказов. Мы сейчас живем в экономике, которая к вопросу эффективности и свободной конкуренции не имеет никакого отношения. Это экономика, в которой решения принимаются по очень формальным ­параметрам. Вот конкурс на скамейку в парке — выбирается та, что дешевле, а дизайн этой скамейки никакого значения не имеет. В итоге наша среда наполняется мусором, который некрасив, нефункционален, быстро дохнет. Дизайн оказывается просто выключенным из процесса, все от него просто будут руками и ногами отпихиваться, потому что, по их мнению, дизайн удорожает продукты.

Острогорский: Ну повод-то для оптимизма есть?

Матвеев: Ну мы же тут сидим, вместе обсуждаем что-то.

Привалова: Мы так же сидели ровно пять лет ­назад. Так что это не повод для оптимизма.

год: 2012
дизайн: Филипп Старк
где купить: ceramica.ru, 12480 р.

 Светильник Филиппа Старка, который одновременно является зарядным устройством и подставкой для айфона — и светит, и организует рабочее пространство.

Дмитрий Логинов

дизайнер

«Филипп Старк, как всегда, сделал очень ироничную, лаконичную и трендовую вещь. С минимумом деталей, очень минималистичную. Лампа асимметричная и, по идее, не должна быть такой устойчивой, но в ней заложен некий технологический фокус, из-за чего она стоит и не падает. Я очень люблю такие эффекты в дизайне. Кроме того, D’E-light очень подходит к технике Apple. Если задать вопрос, для Braun или для Apple создан этот светильник, то любой человек ответит, что именно айфон и айпэд будут хорошо смотреться, сидя на нем верхом. Правда, вещь запоздала года на три — доки у современных гаджетов изменились. Грубо говоря, от лампы Старка можно зарядить устройства прошлых лет, но если у вас пятый айфон, то ничего не получится. Надеюсь, Старк это поправит».

год: 1930-е
дизайн: Ричард Дрю, компания 3M
где купить: komus.ru, 80 р.

 Уникальные продукты часто рождаются случайно — инженеру Ричарду Дрю нужно было склеить несколько кусков целлофана, но целлофан стал сам клеиться ко всему подряд.

Стас Жицкий

дизайнер

«Есть вещи красивые, которые имеют какие-то необычные формы или покрашены во что-то нетиповое, а есть такие, которые меняют что-то в нашей жизни. Скотч — вещь именно такая. В нем заложена революционная идея, принципиально изменившая в этом мире многое. Насколько я помню, он был придуман достаточно случайно. Человек решал совершенно другие задачи, каким-то хитрым образом кусок пластика у него покрылся клеем, и он вдруг понял, что его можно отрывать и к чему-то намертво приклеивать. Сам я скотч в юности о-го-го как использовал — 10-метровые скульптуры из скотча и полиэтилена делал. А есть художник Валерий Кошляков, который использует самый обычный упаковочный скотч и потрясающие картины с его помощью делает. Он просто виртуоз упаковочного скотча!»

год: 1983
дизайн: Swatch
где купить: магазин Swatch, 2500 р.

Бесконечная вариативность цвета, рисунка, форм ремешков превращают очевидный продукт в один из самых сильных брендов в мире.

Арсений Леонович

архитектор, дизайнер

«Часовой бренд Swatch надежно ассоциируется в сознании не чуждых дизайна покупательских масс с наручным часами вообще. Но если джипы и ксероксы часто получаются лучше не у отцов товарных марок, ставших именем нарицательным, а у других производителей, то Swatch не сдает своих позиций: разнообразие и постоянное обновление, помноженное на доступность и узнаваемость даже в глобализованном мире, — это способ надолго занять свою рыночную нишу. Обилие личин для, по сути, одного и того же продукта — штампованной таблетки часового механизма — тоже играет свою роль: обладателю часов приятно чувствовать ­себя с одной стороны частью популярного бренда, модного мифа, с другой — владельцем чего-то уникального».

год: 2002
дизайн: Мартен Бас
где купить: Room Design Service, Москва, Болотная наб., 3, стр. 3, цена по запросу

Барочная люстра должна бы считаться верхом претенциозности, но если ее сжечь — становится почти что произведением современного искусства.

Анзор Канкулов

главный редактор журнала Port

«Голландец Мартен Бас занимается экспериментальным дизайном, и его работы можно чаще увидеть в галереях, чем в каталогах, — кроме серии Smoke, для которой Бас обжигал разные предметы мебели до обугливания и заливал смолой. Обожженные кресло и люстра в барочном стиле стали настоящими хитами и приметами стиля нулевых. Тогда в дизайне — и общественном вкусе — произошел разворот в сторону, условно говоря, «винтажа»: аутентичных, несущих чувство времени, «обжитых» вещей. Люстра будто вынесена из сгоревшего имения аристократического дядюшки. У меня есть такая, и ее пришлось перевесить в коридор — семья сочла ее пугающей. По мне, так это лучший комплимент дизайнеру».

год: 2000
дизайн: Заха Хадид
где купить: milano-home.ru, цена по запросу

Кажется, что это вообще не мебель, а упражнение архитектора в поисках формы, но обитый кожей или тканью полиуретановый брусок превращается в диван.

Александр Матвеев

дизайнер

«Эта софа, сделанная по проекту Захи Хадид в 2000 году, стала своеобразным символом миллениума для мира предметного дизайна, знаком смены проектной парадигмы. Конечно, и до того многие исследователи экспериментировали с алгоритмическим дизайном, но мало кому удавалось довести свои творения до безупречной производственной реализации. И уж точно ни у кого из них не было столько веса в профессиональных кругах и медиа, чтобы публика во всем мире вдруг разом возжелала нечто подобное. При этом, если разобраться, это вещь странная. Она не про удобство и функциональность. Скорее это манифест, говорящий: в новом веке вещи будут такими — основанными на сложных компьютерных алгоритмах, подобными природным объектам в плане логики выращивания формы».

год: неизвестен
дизайн: неизвестен
где купить: proburo.ru, 94 р.

Запатентованный еще в 1822 году карандаш со сменным грифелем давно стал самым популярным инструментом дизайнеров и архитекторов.

Александр Ермолаев

архитектор

«С этим карандашом работают все архитекторы. Я не представляю, когда он был изобретен, — думаю, в начале XX века. Когда я учился в институте — в самом начале 1960-х, — мы уже имели к нему доступ. Главное достоинство такого карандаша Koh-i-Noor не в том, что он красивый, а в том, что он удобный. Граненый, желтого цвета, с рычагом, чтобы цеплять за карман. Он, безусловно, дизайнерский, но не красивый. В дизайне вообще красота на последнем месте. Точнее говоря, там иная красота, рациональная и деловитая, а не украшающая. Сегодня под дизайном стали понимать именно украшательство и декорирование, а это неестественно и неправильно. И я очень надеюсь, что когда-нибудь мы вернемся к тому дизайну, о котором я говорю».

год: 1923
дизайнер: Казимир Малевич
где купить: Москва, «Императорский фарфор №12», Тверская, 27/1, 34000 р.

Сделанный Малевичем сервиз — пример удачного со­четания художественного таланта и практических требований дизайна — такое бывает нечасто.

Артем Дежурко

дизайн-критик

«Казимир Малевич, как известно, входит в горячую десятку главных художников XX века. А значит, стоит дорого — в 2008 году на Sotheby’s его картина была продана за 53 млн долларов. Не каждому по плечу, а кто не хочет иметь в доме шедевр великого художника? Эконом-вариант — сервиз: для того и существуют фарфоровые заводы, чтобы штамповать шедевры. Чайный сервиз Малевича можно купить с рук за 9500 рублей. Из авангардной посуды 1920-х годов сейчас в производстве только этот сервиз и несколько вещей Марианны Брандт, которая, при всем уважении, в горячую десятку не входит. При этом посуда Брандт дороже, ­потому что из серебра. Выбор очевиден».

год: 1954
дизайн: Лео Фендер, Джордж Фуллертон, Фредди Таварес
где купить: fender.ru, 60200 р.

Одним из первых эту сверхудобную электрогитару стал использовать Бадди Холли — и до сих пор на ней играют и новички, и суперзвезды.

Ярослав Рассадин

дизайнер:

«Дизайна в привычном понимании здесь нет: создание «Стратокастера» для Лео Фендера было неким естественным процессом — как выращивание цветов. Гитара рождалась из улучшений предыдущих моделей. Там есть функциональные элементы — струны, звукосниматели и так далее, — все они появляются в нужных местах, вне композиционных принципов, исключительно музыкально и эргономически. И профиль, и скругления корпуса, и вырезы под лады — это все, в первую очередь, здравый смысл, а стиль там появился, по сути, только когда надо было ее покрасить. И популярным ее сделал не дизайн, но стопроцентное попадание, удобство для музыканта: один мой друг-музыкант сказал, что после этой гитары любой другой дизайн бессмысленен, на этом гитарный дизайн закончился».

Российские музыканты о гитаре Fender Stratocaster

Сергей Воронов

с кем играл: Crossroadz, Кит Ричардс

«Я влюбился в «Стратокастер» с первого взгляда. Может быть, это подсознательно — в восемь лет я увидел Хендрикса, играющего на нем зубами. Посмотрите, как она сделана, какая эргономичная форма, она идет по телу. Никаких острых углов, все лежит в руке. Это меня и поразило тогда, в первый раз. ­Вечная вещь, с идеальным дизайном».

Павел Додонов

с кем играл: Дельфин, Toho-Do, сольно

«У «Стратокастера» универсальный фирменный звук, его обычно называют стеклянным. Он подходит для панк-рока, серфа, тяжелой музыки, всего что угодно. К тому же это очень удобный инструмент, берешь в руки — и уникальная музыка получается. У каждой гитары свой характер, своя душа, я к этому очень серьезно отношусь, вплоть до мистики».

Владимир Холстинин

с кем играл: «Ария», «Альфа», «Поющие сердца»

«Раньше бывало так: нечистые на руку люди покупали «Стратокастеры», изготавливали точную копию, переставляли на нее фирменные железки, себе оставляли родную деревяшку, а муляж, который они сделали, продавали по хорошей цене. ­Однажды мы хотели починить гитару, отвинтили гриф, а внутри карандашом написано «На фиг ты сюда полез!» по-русски».

Алексей Бортничук

где играл: «Звуки Му», «Ривущие струны», «Крапива»

«Исключительно крепкий, очень надежный инструмент. У меня с ним разное происходило. Он падал о бетонный пол в аэропорту, жена выкидывала его с пятого этажа — вообще ни царапины не было. Ну и много чего было, как понимаете, рок-н-ролл — дело буйное. При этом все с ним в порядке всегда было».

Дмитрий Варшавский

где играл: «Черный кофе»

«Стратокастер» за шестьдесят лет практически не изменился — это просто не нужно, совершенство было создано сразу. Первые «Стратокастеры» сравнимы по своей художественной и музыкальной ценности со скрипками Страдивари. Уникальный инструмент — все детали взаимозаменяемые, из двух гитар, у которых что-то вышло из строя, можно собрать одну рабочую».

Виктор Зинчук

 с кем играл: «Арсенал», Юрий Антонов, Алла Пугачева, сольно

«Марк Нопфлер, Блэкмор, Pink Floyd — все они играли на «Стратокастере». В советское время просто невозможно было купить эти гитары, это казалось чем-то несбыточным. Мне в 1985 году привезли из Америки «Стратокастер», когда я работал у Юрия Антонова и записал ему соло для песни. Антонов шутил еще, что он Марка Нопфлера пригласил на запись».